Мертвец

Я ел, если не будешь есть с аппетитом, мать обидится. А Сеньке на все эти церемонии плевать, он молодец. Он не любит перловку, выбирает её из супа и складывает справа от тарелки отдельной горкой, прямо на клеёнку.

Мать ему ничего не говорит. А на меня наорала бы. Но сейчас не орёт, молчит, хотя она вообще не в настроении, я это чувствую. Потому что ложкой гремит по-особому, звук получается раздражённым. Такой танец с саблями, но только не с саблями, а с ложками.

Так мы и брякали, и мамашкино бряканье становилось всё громче и громче, мне это надоело, и я где-то на середине тарелки сказал:

– Родионова поработать приглашает. На подсеку. Пойдём, Сенька?

– Я слишком мал ещё, у нас с четырнадцати можно работать, – сразу же ответил братец. – Особенно на таком вредном производстве. Там, в этих кустах, один свинец, а у меня растущий организм. Свинец очень на стекловидное тело плохо влияет. Можно ослепнуть раньше времени.

Сенька подтянул банку с горчицей, намазал горчицу на хлеб ненормально толстым слоем, откусил. Блаженно закрыл глаза.

Я видел, как у него в голове происходят термоядерные процессы, мать делала горчицу такой мощности, что мне на кончике ножа хватало. А Сенька мог ложками есть, непробиваемость – она во всём непробиваемость.

– Прекрати горчицу есть, – рыкнула мать, – гастрит заработаешь.

Обычно матери не жалко горчицы. Но сегодня, видимо, не тот день. Но Сеньке на все эти вопли сморкать через левую ноздрю.

– Сказала же – не ешь горчицу! – Мать забрала банку.

– Не… – помотал ушами Сенька. – От горчицы мысли прочищаются, от горчицы хорошо… А работать пусть Никита идёт, а я ещё молод.

– Ничего себе молод, – хмыкнул я. – Метеорит искать ты не молод, по дорогам шатаешься целыми днями…

– Спокойно, бразер, – перебил наглый Сенька. – Метеорит – это святое, ты пойми. Если я его найду, метеорит, мы отсюда в нормальное место переедем…

– Этот метеорит уже сто лет ищут – найти не могут, а ты найдёшь сразу!

– Они все дураки, – улыбнулся Сенька.

– А ты умный? – спросил я.

– А я умный.

– А если ты такой умный, то чего же у тебя…

– Прекратите, – оборвала мать. – Прекратите собачиться. Пусть ищет свой метеорит, не трогай его.

Опять она Сеньку защищает.

А про то, что кусты рубить вредно, мать ничего не сказала. Значит, придётся идти пахать. Убью Сеньку. Ладно, пусть живёт. В конце концов, лучше пахать, чем с каким-то муродом возиться.

– И сколько там? – спросила мать.

Это она насчёт бабок.

– Сколько?

Я не ответил, добивал рассольник, скрипел перловкой, хрустел огурцами.

– Там нормально платят, – влез Сенька. – И работа тоже… плёвая. Там Синицын бригадиром, он каждое лето ребят набирает.

– Ну и правильно, – довольно сказала мать, – ну и хорошо. Месяц-другой поработаешь, это тебе на пользу.

Месяц-другой. Спасибо. Месяц-другой – это значит до августа. Может быть, до середины августа. А мне только на пользу.

– Всё равно летом делать нечего, – сказала она. – А через годик-другой и Сеня пойдёт работать…

– Да-да, – подтвердил Сенька. – Обязательно. Я просто жду не дождусь, как бы пойти поработать! От энтузиазма у меня даже подмышки чешутся! Мы будем вместе там работать – Никита и я, брат с братом, плечом к плечу, как Минин и Пожарский…

Мать поглядела на Сеньку с укоризной, он заткнулся. А про вчерашнюю нашу беседу не вспомнила. То ли не хотела при Сеньке говорить, то ли моё согласие устроиться на работу как-то ситуацию поменяло…

Ладно, посмотрим.

Я потребил последнюю ложку этой баланды, поднялся из-за стола, сгрузил тарелку в мойку и отправился к себе. Полежать, подумать, книжку почитать, там как раз интересное пошло.

Открыл на двадцать седьмой странице, где тайный агент Пински похитил из лаборатории консервативного профессора Блэксворта чертежи генератора Е-вибраций. С помощью этого генератора хозяева агента Пински – миллиардер Морган и президент Вайсхауэр – собирались сдетонировать все взрывчатые вещества на территории Советского Союза. Прочитал восемь страниц. Профессор Блэксворт облучил Е-вибрациями американскую ондатру, американская ондатра сожрала пескаря. Я снял с полки телефон, скрутил провода, позвонил Катьке. Дома её не было, я перезвонил в музей.

– Алло? – Катькин голос был преисполнен холодного официоза, точно я пересёкся с автоответчиком.

– Привет, – сказал я.

– Слащёв… – протянула она разочарованно. – Это ты…

– Что делаешь?

– Читаю, – ответила она.

Она тоже читательница. Читает, такое нынче редко. А родители поощряют, не нарадуются. Для Катьки специально в книжный магазин новинки завозят. Обычно туда только детективы завозят, ну и как грибы солить, а для неё ещё и литературу настоящую. В единственном экземпляре. Задорого.