Мертвец

Впрочем, долго терпеть ему не пришлось, отец поглядел на ружьё и с отвращением уронил его на пол. Затем он немного пришёл в бешенство и минут десять гонялся за Вырвиглазом по комнате с ремнём, Вырвиглаз был ловок и отстегать себя не дал. Под конец отец устал и сказал, что пойдёт немного покурит, а потом вернётся и продолжит разговор. Отец приоткрыл дверь, и Вырвиглаз попытался выскользнуть, однако не удалось, отец в прыжке ухватил Вырвиглаза за пятку, и дальше Вырвиглаз уже не пытался сопротивляться – у отца были мощные шофёрские руки.

Однако Вырвиглаз энергично лягался, так что отец очень быстро устал. После чего он отволок Вырвиглаза на кухню, спустил его в подвал, и, поднатужившись, сдвинул на крышку газовую плиту.

Подвал был достаточно комфортабельным местом, Вырвиглаз, привыкший к частым подземным заточениям, оборудовал его по возможности с удобствами. С диванчиком, магнитофоном, пледом и весёлым освещением, которое снаружи отключить нельзя было.

Вырвиглаз открыл банку вишнёвого компота, устроился на диване, включил музыку и стал отдыхать. Он знал, что до утра отец его не выпустит и что сделать с этим ничего нельзя. Поэтому не напрягался. Даже уснул. Проснулся в семь часов утра. Наверху было тихо.

Вообще-то папаша уже должен был проснуться, устыдиться и выпустить Вырвиглаза наружу, но этого не произошло.

И тогда Вырвиглаз испугался. Историй про то, как пьяные захлёбывались в чашке чая, давились до смерти своими собственными носками или засыпали с непотушенной сигаретой в гараже, где предусмотрительно было запасено полтонны солярки на охотничий сезон, он знал много. И представил, что папашка его вдруг окочурился от перебора сивушных масел и теперь он, Вырвиглаз, будет тут сидеть очень долго. Ну, не очень долго, но за это время папашку могут объесть крысы, или собаки, или жуки-скарабеи, да мало ли вокруг голодной фауны?

Почему-то именно это обстоятельство больше всего Вырвиглаза и напрягало. Ему не хотелось, чтобы папашу объели. Поэтому Вырвиглаз пораскинул мозгами и решил, что надо из подвала выбираться самостоятельно.

– И тогда ты мне позвонил, – как-то удовлетворённо сказал Упырь.

– Я тебе не звонил.

– Как?

– Так. Как я мог позвонить из подвала?

– Ты сказал, что отец тебе телефон подарил, – напомнил я.

– Телефон подарил, симку не подарил. Да и номер я твой не знаю.

Упырь глупо улыбался.

– Ладно, какая разница, – махнул рукой Вырвиглаз. – Вылез я наружу, в дом зашёл, а тут этот как кинется. Наверное, он от грохота очнулся и протрезвел. Ну, короче, напал на меня с ножницами и давай кромсать… Остриг, как бобика…

Вырвиглаз погладил синюю башку.

– Ну, не налысо, налысо это уже я сам. Но обкорнал так, что смотреть противно, будто у меня лишай. Ну, я дальше уж сам. Уродски получилось.

Это точно. Голова у Вырвиглаза была шишковатая и бугроватая, изнутри её распирало. Я точно удивился, как он умудрился так ловко обриться – по таким буграм ни один комбайн бы не прошёл.

– Ну да, – согласился я, – на Джима Моррисона ты теперь не похож.

Вырвиглаз постучался головой о стену.

– Хотел его убить, – сказал он. – Но потом пожалел. У меня, кроме него, ведь нет никого… Икры хотите?

И, не дожидаясь ответа, принёс из кухни большую консервную банку, на две трети заполненную икрой. И две ложки.

– Ешьте, – сказал Вырвиглаз. – Всё равно испортится.

– Ты что, в смертники записался? – спросил я.

– Почему?

– Ты же сам говорил, что им выдают икру.

Вырвиглаз сделал непонимающее лицо, будто про смертников он ничего и не рассказывал.

– Ты что-то путаешь, – сказал он. – Я про смертников совсем другое говорил. Я говорил, что в колхозе «Наш путь» работают одни смертники за такую зарплату. А икра это совсем другая икра…

Вырвиглаз указал пальцем на потолок. Можно подумать, кто-то его тут на самом деле прослушивал.

– Это другая икра. Конфискат. В Астрахани втихаря её продают сами менты. Кушайте.

Чёрной икры я никогда не пробовал, однако ничего выдающегося я в ней не нашёл. Рыбой пахнет, на языке лопается, ничего вроде, на шпроты похоже.

– Надо с хлебом и маслом есть, – пояснил Вырвиглаз. – А так невкусно. А ни хлеба, ни масла у нас нет.

И потрогал голову.

А Упырь не стал икру пробовать. Наверное, надоела она ему.

– Он тебя бил? – спросил он с интересом Вырвиглаза.

Вырвиглаз отмахнулся.

– Ерунда, – сказал он. – Побил немного, жаба. Это даже хорошо…

Вырвиглаз задумчиво поглядел на банку, зачерпнул икры, стал есть безо всякого удовольствия.

– Почему хорошо? – спросил Упырь.

– Потому что сегодня он проснётся и ему станет стыдно. Даст денег, сходим в пельменную. Жаль, что побрил, жаба… – Вырвиглаз постучал ложкой по ставшей звонкой голове. – Ну да ничего, отрастёт. Знаете, в этом что-то есть…