Мертвецы не катаются на лыжах. Призрак убийства

– А, кельты. Это все объясняет.

– Что именно объясняет?

– Тот факт, что вы вроде бы понимаете, о чем мы говорим.

– Я не могу быть в этом уверен, – возразил инспектор.

– Боюсь, мы действительно странные люди, – заключила Мод.

Тут епископ оторвался от своей газеты:

– Странные? Что ты имеешь в виду?

– Все Мансайплы, – пояснила девушка, – сумасшедшие.

– Какая чушь! – возмутился старик. – Вот этот ваш Мейсон – да, он сумасшедший. Его надо было запереть.

– Правда? – заинтересовался Генри. – А что вас привело вас к подобной мысли, сэр?

– Я объясню. Первый раз, когда я его встретил…

Снова открылась дверь, прервав поток воспоминаний епископа. Вошедший был моложе и майора, и епископа: его длинное лицо и угловатая челюсть безошибочно выдавали в нем Мансайпла. Он был в костюме из грубого твида, возможно, домотканого, а сопровождала его женщина средних лет, которая вполне могла быть той ткачихой. Она обладала темными волосами и смуглой кожей цыганки, одета была в крестьянскую рубаху и широкую крестьянскую юбку с облегающим поясом.

– Ага, – сказал вошедший. – Вот вы все. А мы с Рамоной отлично прогулялись.

– Калужница болотная и чемерица – две красотки в мою коллекцию, – объявила Рамона низким и очень красивым голосом. – И еще мы видели пару чернохвостых веретенников.

– В подзорную трубу, разумеется, – добавил ее спутник. – А еще на миг мне показалось, что в саду сидит длинноухая сова, но это был Джордж.

– Насколько я понял, он на дереве, – сказал епископ.

– Да, на большом платане у дороги. Я был очень разочарован. Длинноухую сову не часто удается увидеть.

– Мистер Тиббет, – вмешалась Мод. – Позвольте представить вам моих дядю и тетю – сэра Клода и леди Мансайпл. Тетя Рамона, дядя Клод – это мистер Тиббет из Скотленд-Ярда.

Генри с интересом рассматривал пришедших. Он заранее выяснил, что сэр Клод Мансайпл, директор атомной научно-исследовательской лаборатории в Бредвуде, является младшим братом майора Мансайпла, связанного с расследуемым делом. Инспектора сэр Клод удивил. Генри не мог сказать, каким представлял себе одного из ведущих физиков страны, но уж точно не таким.

– Рад, что вы смогли приехать, – сказал сэр Клод, пожимая руку инспектору. – Нужно разобраться с делом Мейсона. Я так понимаю, вы управитесь за пару дней? – спросил он так, будто Генри пригласили вывести древоточца на чердаке.

– Надеюсь, – ответил Тиббет. – Я ведь еще и не начал.

– Не принимайте слова моего дяди всерьез, – сказала Мод. – Он очень старается изображать рассеянного ученого, но на самом деле просто обожает развлекаться.

– Что за чушь! – сказал сэр Клод, лучезарно улыбаясь племяннице. – Милая Мод, ты нам не дашь чего-нибудь выпить? Мне виски с содовой. А тебе, Рамона?

– Мне томатный или апельсиновый сок. Самые лучшие природные утолители жажды. И Клоду то же самое.

– Но, милая…

– Вы любите природу, мистер Тиббет? – спросила леди Мансайпл, игнорируя протесты мужа.

– Боюсь, я слишком мало о ней знаю, – ответил Генри.

– Тогда мы должны взяться за ваше обучение. Крегуэлл – идеальное место для исследования природы. Мой вам совет – начните, пока вы здесь, собирать гербарий. Обычная школьная книжка для гербария отлично подойдет. Можно купить ее у миссис Роджерс в «Центральном».

– Апельсиновый сок, тетя Рамона, – сказала племянница, пристраивая на стол высокий стакан. – А это тебе, дядя Клод.

В ее голосе чувствовалось скрытое веселье, и Генри посмотрел на стакан, который она подала дяде. Естественно, там была прозрачная янтарная жидкость, нисколько не похожая ни на апельсиновый сок, ни на томатный.

– Ты очень заботлива, милая, – серьезно сказал сэр Клод.

Леди Мансайпл будто и не заметила произошедшего.

– Здешние болота, мистер Тиббет, просто рай для диких пернатых. Веретенники, кулики-сороки, крачки, чибисы. Иногда нас удостаивает своим посещением цапля – это потрясающее зрелище. Всего двадцать минут через поля к устью реки Крегуэлл. Ах, сколько счастливых часов мы провели там с Клодом на грязевых полях после отлива с парой биноклей и термосом! Возможно, мы нам удастся уговорить вас пойти сегодня с нами.

– С удовольствием бы, но, к сожалению, я должен работать.

– Работать? В субботу?

– Я здесь для расследования смерти Реймонда Мейсона, – напомнил инспектор.

Леди Мансайпл мгновенно пресекла эту тему.

– Очень, очень грустно, – сказала она, – но было бы лицемерием утверждать, что это большая потеря. Исключительно неприятный человек. Обхаживать девушку вдвое моложе! Я совершенно откровенно сказала Вайолет: «Тебе должно быть стыдно, что ты продаешь свою дочь за корешки primula auricula![41]»

– Простите? – переспросил Генри, захваченный врасплох.

Рамона посмотрела на него нетерпеливо, потом объяснила, как отстающему ребенку: