Мертвецы не катаются на лыжах. Призрак убийства

– Стейнз был крайне недоволен задержкой, – сказал он, – но рисковать глазами чрезвычайно неразумно. Снежная слепота. Она случается гораздо чаще, чем кажется многим. От нас в команде всегда требовали надевать очки.

– А что, солнце стало ярче светить, да? – спросил Тиббет.

Полковник посмотрел на него снисходительно.

– Это нормально для полуденного времени, – сказал он с неуклюжим сарказмом. – У меня очки со сменными линзами, знаете, есть такие. Когда я катался в них последний раз, шел снег, поэтому в них стояли желтые линзы. А зеленые я просто забыл в комнате. Чтобы сходить за ними, нужно было не более пяти минут. Но Стейнз поднял такой шум, – можно было подумать, будто я совершаю преступление. – Не сразу осознав неуместность подобного сравнения, Бакфаст покраснел. – То есть…

– Я понимаю, что вы имели в виду, – с улыбкой сказал Генри. – Молодежь склонна проявлять нетерпение.

Полковник не смог уточнить время, когда их компания поднималась вверх, но настаивал на своем прежнем утверждении, что узнал Марио в ехавшем вниз человеке, когда сам уже приближался к верхней станции, и что вид старика показался ему болезненным.

– Почему вы так решили?

Но Бакфаст не находил слов, чтобы описать свое впечатление.

– Марио уже несколько дней выглядел нездоровым. Все это заметили.

– Вы знали, что он собирался встретиться со мной? – спросил Генри.

– Так сказал Стейнз. Я не обратил на это особого внимания, полагал, что арест ди Санти – последнее, что мы услышим об этом убийстве.

Определенно заявив, что он не видел, чтобы что-то падало с подъемника, но признав при этом, что большую часть пути проехал с закрытыми глазами, полковник удалился, всем своим видом являя аллегорию оскорбленной невинности.

– А теперь повидаемся с фройляйн, – сказал капитан.

Никогда Генри не забудет допроса, который последовал за этим. Герда и Спецци смотрели друг на друга в накаленной атмосфере едва сдерживаемого волнения. Капитан, решительно настроенный исполнить свой долг, невзирая на личные чувства, был суровее, чем когда-либо на памяти Генри. Герда выглядела спокойной и уравновешенной, но на лице ее читалось выражение смертной муки, от которого у инспектора сжималось сердце. «Ах, если бы они встретились при иных обстоятельствах…» – думал он. Теперь же напряжение, в котором происходила встреча, казалось ему мрачным и трагическим аналогом труднейшего финала на центральном корте Уимблдона.

Спецци испробовал все известные ему тактики, от учтиво задаваемых неожиданных вопросов и тихой угрозы до открытого запугивания и крика. Герда парировала каждую его атаку, как теннисист, который изматывает более подвижного противника размеренно твердыми ударами от задней линии. Снова и снова капитан оказывался сбитым с позиции, когда пытался, метафорически выражаясь, атаковать у сетки. Окончательный итог – сет и матч в пользу молодой немки. Спецци, однако, не осознавал своего поражения и продолжал швырять на стол тузы.

– Вам, должно быть, интересно будет узнать, – рявкал он, – что мы нашли пистолет!

– Я очень рада, – отвечала Герда.

– Вы умыкнули его из чемодана Хозера в «Олимпии»! – гремел капитан. – Признайтесь!

Девушка дернулась, словно от удара, но ответила спокойно:

– Мне очень жаль, капитан, но я этого не делала. Я вообще не знала о существовании пистолета.

– В тот день вы ходили в раздевалку! Не пытайтесь это отрицать!

– Я и не отрицаю. Я ходила туда, чтобы повесить свой анорак.

– И спрятали пистолет в карман.

– Нет.

– Вы ждали, что, когда Хозер будет проезжать мимо вас…

– Простите, капитан, но должна вам напомнить: я считала, что Хозер давным-давно покинул отель.

– Ах так! Значит, вы интересовались его передвижениями!

– Не специально. За завтраком он громко сказал, что собирается обедать в деревне и не намерен возвращаться в отель до отъезда.

– Однако, увидев его багаж в «Олимпии», вы поняли, что он еще не уехал из Санта-Кьяры.

– Конечно. Он говорил, что поедет на последнем поезде.

– Бесполезно пытаться провести меня! – закричал Спецци. – Вы убили Марио потому, что он знал, что вы – убийца Хозера, и собирался рассказать об этом инспектору!

– Откуда он мог это узнать, капитан?

– Он видел вас с пистолетом! – выкрикнул Спецци. – Он обнаружил, где вы его спрятали!

– Вот как? И где же я его спрятала?

– Откуда я теперь это узнаю, если Марио мертв?! – Капитан окончательно вышел из себя. – Но вы знали, что он знает, что вы знаете…

Спецци смолк, чтобы перевести дыхание и выпутаться из им самим запутанной фразы.

– Как странно в таком случае, – заметила Герда, – что Марио не сообщил вам об этом раньше.

Так продолжалось до бесконечности. Окончательно выдохшись, капитан нехотя отпустил девушку с коротким напутствием: пусть, мол, не надеется, что ей удастся скрыть свое преступление. Дверь за Гердой тихо закрылась, и Спецци вытер пот со лба, потом бросил подозрительный взгляд на инспектора и сказал:

– Да, она очень умна и к тому же хладнокровна. Не думайте, что я не раскусил ее.

Генри ничего не ответил.

Крайне раздраженный, капитан взорвался: