Мертвяк

Генерал Бородин коротал время в уютном местечке в сорока километрах от Москвы — в самом засекреченном убежище «Легиона». Он пригубил коньяк и отодвинул от себя кипу газет. Только что он закончил читать отмеченные красным карандашом абзацы и статьи, а также просмотрел записанный на видеокассету блок теленовостей.

— Лихо работают, — сказал он сидящему напротив Артемьеву.

— Слишком лихо, — согласился тот.

Действительно, чувствовалась рука мастера. Все шло обычным порядком, когда нужно кого-то сожрать, обесчестить, развалить какую-то структуру. По первому каналу ТВ прошел длинный видеосюжет об «убийцах в масках», посвященный деятельности спецназа из группы «Контртеррор». Один за другим пошли материалы о девятом вале терроризма в России и о неспособности компетентных органов сдержать его. Потом на разных каналах замелькали набившие оскомину кадры — заложники, освобожденные спецназом, кляли бойцов за бездарность и хвалили террористов. «Эти террористы за свою родину воюют», — кричала медсестра из захваченной чеченскими боевиками больницы. Один из борцов с государственными секретами твердил о том, что «Контртеррор» чуть ли не «крышу» держит над фирмами, участвует в разборках, устанавливает контроль над банками. Показали спину какого-то типа, мрачно вещавшего, что вся московская мафия пользуется платными услугами киллеров-спецназовцев. Потом пошли байки о незаконных акциях по уничтожению «якобы баз террористов». Лица кавказской национальности кричали, что они рискуют жизнью, но не могут молчать, и долдонили что-то о вырезанных во время чеченской войны группой «Контртеррор» аулах, сотнях расстрелянных и заживо сожженных мирных граждан… Но главное: сенсация года — нападение на руководителя «Контртеррора». Легкие на подъем и язык журналисты сразу же занесли это событие в разряд мафиозных разборок. Теледикторы заунывно твердили что-то об исчезновении руководителя управления генерал-лейтенанта Бородина и снисходительно высмеивали заявление пресс-службы Агентства безопасности о том, что генерал ранен и находится на излечении в надежном месте..

— Фантазия у борзописцев работает, — оценил Бородин.

— Не зря, чеченский хлеб и бандитское масло едят. Ничего. У них еще будет время пожалеть об этом, — произнес Бородин, и по его тону было видно, что у него есть основания надеяться на это. — Не верится, что всего за четыре дня столько наработали.

— Это только первый этап. Артподготовка. Но уже начали двигать танковые колонны. Фракция «Груша» предложила создать комиссию о расследовании незаконной деятельности «Контртеррора». Администрация Президента затребовала материалы. Совет безопасности занялся сбором информации. В Совете Министров на этой неделе будут слушать доклад начальника агентства генерала Горностаева. В кулуарах шепчутся, что вы чуть ли не переворот готовили. А «Комсомолец Москвы» рубанул об этом напрямую. В лоб.

— Переворот, — покачал головой Бородин, — Перепугался «Синдикат». Надеется на реакцию Президента. Тот давно утратил связь с действительностью, имеет представление о происходящем в стране только по докладам придворных холуев. А у нашего всенародного нервный тик начинается при одном слове «заговор». Все рассчитано.

— В том-то и дело.

— Они считают, что «Контртеррор» — костяк «Легиона». И ошибаются.

— Чего они хотят?

— Выкинуть меня. Посадить в мое кресло марионетку. И перепахать всю организацию в поисках тех, кто работает на «Малую контору».

— Если они выйдут на охранное агентство «Витязь» — плохо будет.

— Ничего не будет. Не выйдут. Не успеют, — уверенно произнес Зевс. — Правда, действуют они нагло и умело. Кто дергает за ниточки, кто дирижирует этим пьяным оркестром?

— Кто-то из верхушки. Из особо приближенных особ. Меньше десяти кандидатов.

— Уже хорошо. Прокололись они. Не надо им было этого делать.

— Эх, грохнуть бы всех десятерых подозреваемых. Россия бы только выиграла.

— Нельзя… Как Ратоборец? Никаких известий?

— Никаких… Он справится… А что с этим шумом делать будем?

— Как пожар гасят? Еще одним пожаром.

— Я понял…

⠀⠀ ⠀⠀ *⠀⠀ *⠀⠀ *

Глеба провели в небольшое, ярко освещенное помещение с мягкими креслами и мощным компьютером в углу. Там его ждал человек средних лет, чем-то похожий на ящерицу.

«Ну и рожи у них тут у всех», — усмехнулся про себя Глеб. Он не знал, что перед ним главный спец по технологии изготовления лекарственных препаратов Менгель.

— Присаживайтесь, коллега, — кивнул Менгель. — Мы ведь коллеги?

— Я химик.

— Я тоже имею некоторое отношение к этой дисциплине. И готов обсудить с вами качество предлагаемого товара. Вы готовы?

— Катализ форматизина. Готов изложить.

Менгель включил компьютер, и на нем поплыли объемные изображения сложных химических структур.

— Начнем?

— Начнем.

Пальцы Глеба привычно побежали по клавиатуре, заиграли мышью. Он уходил в когда-то любимую, привычную работу, которую пришлось принести в жертву вместе со многим другим. Холодная снисходительность постепенно сползала с лица Менгеля. Его глаза начинали загораться, как у наркомана, перед носом которого машут упаковкой героина.