Мертвое «да»

Только раз бывают в жизни встречи,
Только раз, и этого довольно,
Чтоб навеки оборвались речи,
Чтоб глаза закрылись добровольно.

И уже навеки не поднялись,

Никому вовек не рассказали,
С чем они однажды повстречались,
Что они однажды отражали.

3. «Да еще во сне бывает счастье…»

Да еще во сне бывает счастье,
Да еще во сне, когда
Через крышу высоко над спящим
Ворожит зеленая звезда.

Сердце бьется. Рай ли? наважденье?

Хоть еще мгновение одно.
И за это утром пробужденье
Нам как месть холодная дано.

«Так бывает только по ночам…»

Так бывает только по ночам,
Так бывает только по весне,
Сон легко спускается к очам,
Жизнь прекрасной кажется во сне.

И приходишь незаметно ты

И на плечи руки мне кладешь…
От любви, тоски и теплоты
Веришь в эту ласковую ложь.

Припадая головой к груди,

Забывая о тоске земной…
О, побудь еще, не уходи,
Хоть тебе невесело со мной.

На душе и горько, и тепло,

Медленно оттаяла душа.
Сквозь ночей волшебное стекло
Эта жизнь волшебно хороша.

Счастье с нами только по ночам,

С наступленьем синей темноты
Сон легко спускается к очам
И приходишь незаметно ты.

«Отчего, как стихает речь…»

Отчего, как стихает речь
И на улице, и в дому,
Стоит только скорее лечь
Помолясь, обо всех — Ему,

Стоит только, глаза закрыв,

Позабыть, что с утра вело, —
Чтобы в черный дневной прорыв
Голубое влилось тепло.

И настал тот блаженный час

В позабытом уже краю,
Словно в небе опять нашлась
Та звезда, что вела в раю.

Не бывало еще отца,

У которого гнев — навек…
От шипов Твоего венца
Отдыхает во сне человек.

«Об этом мире слишком много лгут…»

Об этом мире слишком много лгут,
Об этой жизни ходит много басен,
Но все же этот мир — прекрасен,
И этой жизнью все-таки живут…

Пройдут года и, заглушая вздох,

Раздастся вдруг невольное признанье: —
О, этот бедный мир совсем не плох!
О, эта жизнь — совсем не наказанье!

«Мы ничего не знаем…»

Мы ничего не знаем,
Мы ничего не слышим,
Грезят о чуждом рае
Святые по темным нишам.

Пыль на июльской дороге

Нежит ленивые ноги.
Низкое солнце брезжит
На монастырском пороге.

Пахнет горошком, левкоем,

Долгою сухостью лета.
Мы же воздушные замки
Строим — и платим за это.

Mahrisch Trubau, 1930

СТРАШНЫЙ СУД