Мертвое море

Но хозяйка банкета, весьма осторожно употреблявшая алкоголь, не только хищно присматривала за своими гостями и придворными. Уж неведомо какими жестами или взглядами она призывала к себе своих фрейлин, и у нее постоянно за спиной толпились две или три наушницы, что-то постоянно докладывая, рассказывая и поясняя. Отметилась и моя провожатая, после чего пристальный взгляд словно физически стал топтаться по мне.

Я еще до того успел рассмотреть княгиню, благо что удобное место позволяло сделать это, не выкручивая голову сильно в сторону. Вполне милая, даже красивая женщина лет под тридцать, с приятными окружностями на холеном теле, величественной осанкой и с роскошной прической, которую венчала великолепная тиара. И все так органично на ней смотрелось, в меру и с несомненным вкусом.

Так что когда она меня стала проедать взглядом, я постарался сидеть ровно, пить аккуратно, улыбаться сдержанно и вытираться салфеткой с некоторой утонченностью. Ну и общался со своим новым другом тепло и радостно. Уж очень не хотелось на каторгу. А поди узнай, что творится в голове у людей, испорченных властью? Плюнет на прежние намерения проверить мои умения да и отправит невинного человека на страшенные мытарства. То есть вроде как не обращал внимания на княгиню и вел себя вполне естественно.

Зато задергался несколько нервно Келлинг, стараясь мне, не раскрывая рта, объяснить причину:

– Как-то нехорошо она на нас смотрит… Что делать будем?

– Что, что… – ничего больше не оставалось, как посоветовать: – Встань, да и рявкни тост за здоровье владычицы, и заодно поблагодари за прекрасную оказию познакомиться с таким великим художником, как я. Пусть хозяйка застолья вспомнит, что я ей не враг и был приглашен не как драчун и грубиян, а как талантливый живописец.

Офицер тут же подхватил свой кубок, вскочил на ноги и легко привлек к себе всеобщее внимание своим командирским голосом:

– За ее сиятельство! За здоровье нашей благодетельницы княгини! За уникальный ум нашей правительницы! За ее поощрение талантов и за умение отыскать самых лучших живописцев нашего мира! Виват!

Пока он пил, княгиня благосклонно улыбнулась, коснулась губками своего бокала и вдруг спросила:

– Келлинг, а с чего это ты взял, что твой несостоявшийся убийца – лучший живописец?

Вот тогда и стало понятно по враз наступившей тишине за столом, что слово хозяйки застолья здесь звучит веско и к нему прислушиваются с вожделением. Скорей всего она и говорит редко, а потому начавшемуся диалогу трепетно внимали все, кроме ушедших танцевать.

– Иначе и быть не может! – заверил моряк, так и продолживший стоять. – Ваше сиятельство всегда окружают самые лучшие, самые доблестные и самые верные!

– Отвечай конкретно! – Местная правительница щедро плеснула в голос льда и металла: – По каким признакам ты определил талант этого драчуна?

– Хе-хе! – делал вид Саградо, что он весьма недалекий и придурковатый солдафон. – Прошу, ваше сиятельство, меня простить за казарменный юмор, но только художник, чтобы не поломать свои руки, станет драться ногами.

Эти выводы неожиданно рассмешили княгиню, и она несколько скептически рассмеялась. Ей тут же вторили самые рьяные прихлебатели. Но они моментально застыли на полувздохе, когда последовал следующий вопрос:

– И ты, Келлинг, готов поручиться за гайчо, пустившего тебе кровь?

Прежде чем ответить, офицер покосился на меня. Но я ему утвердительно кивнул, еще и большой палец показывая. Мол, не дрейфь, ручайся. Тот и заверил:

– Всенепременно! Что угодно нарисует! Хоть… хоть… – Он забегал глазами по всему залу, пытаясь предложить предмет натуры для образца, и опять покосился на меня.

Пришлось его выручать, и хорошо, что я приготовился заранее. В накладном кармане рубашки имелся у меня фломастер, носимый еще с Земли и применяемый мною в последний раз в подземельях мира Черепаха. Вот этим фломастером я и рисовал уже прямо на скатерти стола, отодвигая мешающие блюда. А что можно нарисовать, чтобы никого не обидеть? Потому как хотелось изобразить изящный профиль самой княгини, но как она воспримет свое изображение на пошлой скатерти?

Вот и стал быстро чиркать страшную морду чудовища, отдаленно напоминающую монстра из кинофильма «Чужой». Потому что я добавил к тому изображению еще кучу ужасных и устрашающих деталей, кои я высмотрел, скитаясь по разным мирам. И ведь великолепно получилось! Даже мне понравилось и стало немножко страшно. Слишком уж натуралистичная морда получилась, того и гляди зарычит и рвать ринется всех подряд.

Повезло больше всех нашим соседям по столу: они замерли, свободно наблюдая за рождающимся рисунком. Иным видно не было, но часть самых шустрых и пройдошных уже через пару минут обступили нас со всех сторон. А когда я завершил творить и под общий вздох ужаса откинулся на спинку стула, к нам и сама княгиня пожаловала, довольно грубо лупя своим веером не желающих расступаться подданных.

Еще и прикрикнула на кое-кого из особо нерасторопных: