Мертвое море

— Вот тебе, — сказал Фабрини, крепко пнув Сакса в бок. — Получай, говнюк. Что теперь будешь делать?

Сакс повернул к нему перемазанное кровью лицо.

— Я убью тебя, — сказал он и бросился в атаку.

31

Втроем им удалось подавить сопротивление Сакса без особых проблем, но они знали, что взывать к его разуму уже бесполезно. Пришлось его обездвижить — в дело пошел ремень Фабрини. Они связали бригадиру руки за спиной, пропустили ремень через уключину и завязали узел. Наконец Сакс был обезврежен и не мог никому навредить.

«Какой позор, — подумал Кук, — что приходится делать подобное».

Чем все это кончится?

— По крайней мере, сейчас мы можем передохнуть, немного расслабиться, — сказал Менхаус не самым уверенным тоном. — Мы со всем разберемся, может даже выберемся отсюда.

— Отсюда нет выхода, — заявил Крайчек. — Может, пока нет, а может, вообще нет. Мы дрейфуем, разве не чувствуете? Нас затягивает все глубже в это место.

Он был прав, и никто ему не возражал. Открытой воды было еще достаточно, но острова водорослей стали такими большими, что им не было видно конца. Они мысами исчезали в тумане, исходящие паром, густо заросшие и смердящие, как болота в джунглях.

— Крайчек прав. Мы все умрем, — почти весело сказал Сакс. — Все до одного. Посмотрите на эти водоросли. Рано или поздно мы в них застрянем — и конец.

— Заткнись, — бросил Фабрини.

— Лучше пристрели меня, если хочешь, чтобы я заткнулся.

Похоже, Фабрини всерьез об этом задумался.

— Может… может, однажды водоросли расступятся и эта лодка выплывет тем же путем, которым мы сюда заплыли. Вот только в ней будет сидеть пять скелетов. Такое раньше случалось. Однажды целый корабль три года считался пропавшим без вести, а потом, в один прекрасный день, он явился из ниоткуда и…

— Хочешь, чтобы я его заткнул? — спросил Фабрини.

Роль лидера, казалось, перешла к Куку. Он был самым рассудительным из команды.

— Не знаю. Пусть Сакс сам решает. Ну, так что, тупица, заткнуть нам тебя или будешь хорошо себя вести?

Сакс замолк, но с его лица не исчезло выражение мрачной уверенности, и в глазах не потух безумный огонь. Эти детали, которые другие предпочитали не замечать, остались неизменными. Было непросто видеть в глазах человека безумие и игнорировать его возможные последствия, знать, что при определенных условиях оно может охватить любого.

Никто не знал этого лучше, чем Кук. Никто во всем мире.

Он почувствовал его в тот день, когда убил своего отца, — ослепляюще-белый, холодный как лед, тлеющий огонь истинного безумия. Неважно, временное оно или постоянное, пока испытываешь его, вкушаешь, насыщаешься им, ты не в состоянии оценить степень опасности, потому что, однажды попробовав, ты уже не избавишься от этого жуткого привкуса.

Куку не нравилась доставшаяся ему роль лидера. Он предпочел бы более демократичную форму управления — совет, куда входили бы он, Фабрини и Менхаус, возможно даже Крайчек, потому что тот озвучивал уже вполне разумные вещи. Но этому не суждено было случиться: Фабрини был жестче и физически сильнее его, у Менхауса было больше жизненного опыта, Крайчек, даже несмотря на свое душевное состояние, был хорошим моряком, тем не менее они увидели в Куке лидера, и последнее слово теперь было за ним.

Но сейчас он хотел лишь одного — спать. Кук смертельно устал и все же не решался закрыть глаза. Нужно было очень внимательно следить за Саксом, потому что беда могла прийти только с его стороны. По крайней мере, так считал Кук.

Вдруг что-то ударило в лодку.

Спустя мгновение удар повторился.

32

Сольц был абсолютно уверен:

— Я знаю, что слышал. Это был выстрел. У меня слух острее вашего, точно вам говорю.

Они все слышали далекий приглушенный хлопок.

— Может, нам стоит попробовать радио? — предложил Кушинг. — Вдруг что-нибудь поймаем. Возможно, кто-то пытается подать нам сигнал.

Гослинг задумался. Джордж отлично его понимал. Старшему помощнику не нравилась идея снова слушать помехи: они негативно воздействовали на человека, вызывая жуткое ощущение, что в них прячется нечто живое и разумное.

— Нужно попробовать, — согласился Сольц.

Гослинг посмотрел на Джорджа, которому оставалось лишь пожать плечами.

Старший помощник прошел к водонепроницаемым отсекам, где хранилось спасательное оборудование, и стал настраивать радиостанцию в компании Сольца и Кушинга.

Джордж остался наблюдать у входа.

Он размышлял о том, что увидел в тумане. Его не покидало ощущение жуткого страха, оно, словно клещ, проникло под кожу и осталось в его теле. Джордж не мог отогнать от себя образ девочки, как и мысль о том, что она могла с ним сделать.

Он знал, что это была не галлюцинация, но что ему оставалось — поверить в призраков?

«Нет, — убеждал он себя. — Я не верю в призраков и духов. Я не верил в них, пока не заблудился в этом проклятом месте, не верю в них и сейчас».

Но если это был не призрак, то что тогда?