Мертвое море

Скальпели с рукоятками из черного дерева хранились в соответствующих углублениях вместе с нитками, иголками, зондами, жгутами и особенно жутко выглядящим ножом для вскрытия. Вытащив лоток с инструментами, Кук обнаружил под ним еще один, на котором лежали медицинские пилы, артериальные зажимы, хирургические ножницы и большая ржавая пила для ампутаций. Остальные инструменты были ему незнакомы.

— Черт! — воскликнул Фабрини. — Мне от одного вида этой утвари дурно становится.

На внутренней стороне крышки тускло блеснула латунная табличка с надписью: «Чэс. В. Колби».

— Должно быть, так звали врача, — сказал Менхаус.

— Нет, его звали Аспер, — возразил Фабрини.

Все взгляды обратились на него.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво поинтересовался Сакс. — Откуда ты знаешь, как его звали?

Кук шагнул вперед.

— Мы видели его имя на капитанском мостике, когда в первый раз поднимались на борт. Там есть список экипажа.

Ответ, казалось, удовлетворил Менхауса и Крайчека, но у Сакса в глазах отразилось недоверие.

— Правда? — спросил он. — Список экипажа? Ничего себе, а у Фабрини хорошая память.

Кук вывел всех в коридор.

Вскоре они наткнулись на каюту капитана. Несмотря на пыль и грязь, легко было догадаться, что раньше она была роскошной, по крайней мере в сравнении с остальными каютами. Впрочем, внутри не оказалось ничего примечательного, лишь пара образчиков заплесневелого антиквариата: капитанский шкафчик и набор салонных светильников. Фабрини нашел красивую трость с резной ручкой и взял ее с собой. В целом состояние каюты капитана, по сравнению с другими, оставляло желать лучшего. В переборке зияла большая дыра, сквозь которую внутрь просачивались щупальца тумана.

— Интересно, что могло ее проделать? — спросил Менхаус.

Сакс внимательно изучил отверстие.

— Не похоже, чтобы это был снаряд: тут бы все разворотило. Нет, ее будто что-то прожгло.

Кук замер, увидев дыру, и чуть не впал в ступор, когда услышал предположение Сакса.

«Да, видимо, прожгло, — подумал он. — Форбс писал, что нечто прошло сквозь стену, чтобы добраться до капитана Уорли».

— Что могло прожечь такую толстую сталь? — поинтересовался Менхаус. — Паяльная лампа? Лазерный луч?

Крайчек ухмыльнулся.

— Есть какие-нибудь мысли, Фабрини? — спросил Сакс.

Фабрини скривился, но быстро взял себя в руки.

— Кто его знает? Столько времени прошло, — наконец смог произнести Кук. Чертов Фабрини… Как он мог выболтать имя врача?

Менхауса и Крайчека это никак не заинтересовало, чего не скажешь о Саксе. Кук понимал, что бригадир о чем-то догадывается. Сакс почувствовал, что у них с Фабрини есть какая-то тайна, и он не уймется, пока все не разнюхает, и будет их донимать, как язык, постоянно трогающий больной зуб. Пока они шли по коридорам, хлюпая по ковру из грибка, а лампы отбрасывали вокруг дикие, зловещие тени, он продолжал выспрашивать насчет мест, которые они уже осмотрели. Всюду совал нос, пытаясь разузнать, что скрывают от него Кук и Фабрини.

— Я бы хотел взглянуть на машинное отделение, — сказал он, следя, как на это отреагирует Фабрини. — Как тебе такое предложение, Фабрини?

Фабрини посмотрел на Кука и отвернулся.

— Мне все равно.

— Мы уже там были, — сказал Кук. — Не на что там смотреть. Куча ржавого оборудования.

— Бьюсь об заклад, старые паровые турбины, — сказал Сакс. — Хочешь взглянуть, Менхаус?

— А почему нет?

Отвертеться не удалось, поэтому они спустились в пещерную черноту. Свет ламп постепенно вытеснял тьму. Мужчины оказались перед ржавыми турбинами циклопических размеров.

— Только посмотрите на этот поршень, — прошептал Менхаус с благоговением, которое у него всегда вызывали механизмы. — Он же больше колонны и сделан из цельной латуни. Господи.

На полу было несколько дюймов илистой, серой воды. Они проверили машинные цеха и склады, нашли груду костей, на которую в свое время наткнулись Кук с Фабрини, но гигантские морские вши, к счастью, исчезли. Сакс попытался открыть ржавый люк. С помощью Менхауса ему удалось это сделать, и люк открылся с жутким скрежетом, от которого, казалось, содрогнулся весь корабль. За ним оказался трап: почерневшие железные ступени уходили во тьму.

— Должно быть, трюм, — сказал Сакс. — Давайте посмотрим.

Возражать никто не стал. Бригадир чувствовал, что напал на след, и никто не мог его переубедить, хотя он находился на расстоянии в несколько световых лет от судового журнала, так напугавшего Кука с Фабрини. Сакс шел первым. Они спускались по скрипучим ступеням, покрытым густым слоем слизи и плесени.

— Нехорошо здесь пахнет, — заметил Менхаус. — Чувствуете?

И тут все почувствовали тяжелый, отвратительный запах тлена и стоячей воды, смрад сырых, сочащихся влагой подвалов, деревянных шкафов, пораженных гнилью, и гробов, извлеченных из размытых могил, — того, что было или должно было быть похоронено. Этот смрад пропитывал весь корабль, но здесь, похоже, был его источник. Запах стал теплым, дрожжевым, с необычными кисло-сладкими нотками органического изобилия, как в теплице, заросшей орхидеями.

Нехороший запах.