Мертвое море

            С этой девочкой твое мальчишеское очарование ни черта не поможет, - сказал он себе. Так что остынь. К тому же, хватит мечтать... дома у тебя есть жена и ребенок.

            Конечно, это так. Но его влекло к Элизабет. Было в ней что-то дикое и необузданное, даже экзотическое. Эти глаза, подчеркнуто голодный рот, грация ее высокого, мускулистого тела. Но тут Джордж приказал себе остановиться. Ибо он был женат, и даже если не был бы, эта женщина смотрела на него без капли какой-либо симпатии. Выйдешь с такой за рамки приличий - выцарапает глаза. Она показывала это всем своим видом. Напоминала ему деву-воительницу. Женщину, превосходившую вас физически, а возможно, и интеллектуально.

            К тому же он заметил, как она смотрит на Кушинга. Не так, как сестра смотрит на брата, если вы понимаете, о чем я.

            Конечно, Кушинг. Неприхотливый и открытый. Глядя в его голубые глаза, понимаешь, что он умный и сострадательный, верный и надежный. А еще он высокий и белокурый, красивый, как скандинав. Женщины, наверное, всегда за ним бегали.

            Элизабет рассказала им, что не особенно хорошо помнит свою жизнь до того, как ее корабль - "Кэтрин Беллинг" - затянуло в туман по пути из Саванны в Бермуды. Джордж догадался, что она помнит, но не хочет рассказывать. Она сказала, что самое главное и самое важное для нее было выжить. Со временем это стало своего рода мантрой. Всегда было, что делать, все дни были заняты, так что некогда было раздумывать над тем, что было и что могло было быть. В эту чушь Джордж тоже не поверил.

            - У нас достаточно еды, - сказала она им. - Законсервированной и сушеной. Соленая свинина и бекон. Часто, когда прибывает новый корабль, я нахожу свежее мясо и фрукты, в большом разнообразии. На другом корабле, в ящиках с землей я выращиваю овощи. Здесь все растет очень быстро.

            - Водоросли, например, - сказал Джордж. - И этот грибок.

            - Да. - Она жестко посмотрела на него. - Всегда нужно быть осторожным с тем, что ешь или пьешь. Воду здесь необходимо кипятить. Она соленая, но не такая, как морская вода у нас дома. И в ней есть микробы. Можно очень сильно заболеть. В основном, я беру воду из цистерн на кораблях. И еще. Вы здесь желанные гости, но поймите, что есть правила. Самое главное - никогда нельзя покидать этот корабль без меня. Потом, когда вы изучите это место, можно... но не сейчас.

            - Сколько длится ночь? - спросил ее Джордж. - День? Два дня?

            На этот вопрос Элизабет, казалось, едва не улыбнулась. Но ее лицо сохранило серьезное выражение.

            - Я так привыкла к этому... иногда сложно вспомнить, какими были день и ночь раньше, там, откуда мы прибыли. - Она сидела на кушетке, положив руки на колени. - Здешний день... то, что можно назвать днем... длится примерно три наших дня, иногда четыре. Ночь - примерно два.

            Она сказала, что из-за тумана солнце никогда не бывает видно, хотя в определенное время года его можно заметить. Но лишь мельком. В отличие от лун при полнолунии. Это натолкнуло Джорджа на мысль, что если есть солнце и луны, то тогда это не просто какой-то космический тупик. А это целый мир. Планета, вращающаяся по орбите вокруг какой-нибудь звезды, о которой он никогда не слышал. О которой не слышал ни один земной астроном.

            Кушинг спросил Элизабет, как велико это море. Но та не смогла ответить. Она знала, что оно огромно, возможно сотни, если не тысячи миль в диаметре, но его истинные размеры были неизвестны.

            - Знаю, что можно плыть два дня по прямой и не найти ничего кроме водорослей и воды. Я никогда не видела суши и никогда не слышала, чтобы кто-то ее видел.

            - Здесь, должно быть, тысячи кораблей и самолетов, - сказал Джордж.

            - И они продолжают прибывать, - добавила Элизабет. - Иногда несколько месяцев ничего, а потом, вдруг, три или четыре, а то и пять или шесть. Партиями, они всегда прибывают партиями. Здесь повсюду можно найти обломки. Некоторые из них очень, очень старые.

            Чесбро сидел, склонив голову, и тихо молился.

            Элизабет Касл пристально посмотрела на него.

            - Он священник? - спросила она.

            Кушинг покачал головой.

            - Нет, просто он имеет глубокую и твердую веру, - со всей искренностью ответил он.

            Хорошо сказано, - подумал Джордж.

            Кто-то другой мог назвать Чесбро чокнутым религиозным фанатиком... но только не Кушинг. Он бы не опустился до этого, ни за что. Такой он был человек.

            - Вы не очень-то многословны, мистер Поллард, - отметила Элизабет.

            Тот кивнул.

            - Мне... мне просто нечего сказать.

            - С ним все в порядке, - сказал ей Кушинг. - Просто он через многое прошел.