Мертвое побережье

Дипломаты не сразу сообразили, что уже видели Сибил раньше. Виктор Гончаров первым отметил, что она напоминает ему кого-то, на что Антон ответил: «Наверняка она мелькала в новостных выпусках. Там ты ее и видел. И я, вероятно, тоже». Однако это объяснение не успокоило атташе. Вскоре его беспокойство передалось и Антону. Они стали обсуждать, где могли видеть журналистку, но безрезультатно. Рассказали Ирине и Игорю. Женщина несколько смутилась, а вот Игорь воскликнул:

– А я думал, что это только мне кажется!

– Ты помнишь ее? – удивился Антон.

– Не ее саму, а ее фотографию, – уточнил Игорь.

– Черт! Как же мы сразу не догадались! – Антон тут же полез в карман за армейским медальоном и фотографией, которые дипломатам передал умирающий британский военный. – Он же тогда назвал ее имя и фамилию.

– Ну да. Только после этого с нами столько всего произошло, что забыть было немудрено, – заметил Гончаров.

Дипломаты внимательно рассмотрели фотографию. Не возникало ни малейшего сомнения в том, что на ней запечатлена Сибил со своим женихом. О неожиданном открытии они сразу сообщили десантникам. Антон попросил совета насчет дальнейших действий, и Батяня решительно высказался за то, чтобы и медальон, и фотографию немедленно передать журналистке. А вот о том, что последние слова британского военного и его смерть засняты на видео, он предложил не рассказывать. Дипломаты и сами понимали, что подобный жест с их стороны был бы сомнительным с этической точки зрения.

При первом же удобном случае русские передали изумленной журналистке медальон и снимок, а также пересказали последние слова ее жениха. Сибил схватила реликвии и, прижав к сердцу, разрыдалась.

Глава 22

Трайпл и его люди переждали ночь, расположившись небольшим лагерем чуть в стороне от уничтоженного поселка. Накануне морпехи спешно похоронили своих товарищей. Таких потерь лейтенант никак не ожидал, группа таяла буквально на глазах. Впрочем, на боевой дух остальных солдат это никак не влияло. Они не отчаивались и готовы были снова и снова идти в бой против кого угодно.

Ранним утром на связь вышел адмирал Паркер с требованием доложить об обстановке.

– За ночь ничего не изменилось, сэр. Планируем выдвигаться через полчаса на поиски. Они не могли далеко уйти, – говорил Алан.

– Какого черта, лейтенант?! – орал Брюс. – С русскими давно пора было покончить, а вы все никак с этим не справитесь. Такое ощущение, что я отправил выполнять это задание не вышколенных вооруженных морских пехотинцев, а домохозяек с венчиками для взбивания яиц! Когда?! Когда я наконец получу от тебя хорошие вести?! Мне надоело слушать о том, что русские вот-вот окажутся в твоих руках. Действуй же, гребаный сукин сын!

– Сэр, так сложилась обстановка, что не было возможности уничтожить их одним махом, – оправдывался Трайпл. – Ваш гнев справедлив. Но эти русские такие увертливые, что просто диву даешься. От ракетного удара спаслись, во втором бою с нами сумели угнать джип повстанцев, которых мы...

– Отставить! Меня не интересует вся эта лирика! Мне нужны результаты! Слышишь? Результаты! А пока мне приходится слышать лишь о том, как ты и твои бойцы проигрывают бой за боем. И кому?! Парочке десантников и кучке гражданских! – бушевал адмирал, не желая выслушивать очередные оправдания. – Будьте же хитрее! Проявите наконец смекалку и находчивость. Действуйте так, как действуют русские. Они уж точно вас не столько силой побеждают, сколько хитростью. Неужели ты и твои люди не способны на это?

Лейтенант не стал говорить в ответ ничего конкретного, бросил только: «Есть, сэр!» Сказать это было легко, но вот действительно выполнить то, о чем говорил Паркер, не представлялось таким уж и легким. Командир морпехов чесал голову, стараясь принять какое-то решение по поводу дальнейших поисков русских. Это адмиралу он сказал, что группа скоро выдвигается, а в реальности для выдвижения не было никакой информации. Алан пытался отыскать хотя бы минимальную зацепку. Просчитал и то, что у русских должно было закончиться топливо в машине, и их осторожность в смысле выбора пути. По его расчетам, они не могли далеко уйти. Но это было слабым утешением и никудышной отправной точкой для поисковой операции.

Поскольку выбирать было не из чего, Трайпл решил начать поиски в нескольких точках предположительного нахождения русских. Он уже готов был отдать своим людям приказ выдвигаться, однако бойцы в это время зафиксировали приближение к лагерю некоего гражданского лица. Это был молодой мужчина из числа местных жителей. Алан взял бинокль, чтобы лично посмотреть на того, кто рискнул направиться к ним. И хоть многие ливийцы казались ему похожими друг на друга, в данном случае сомнений у него не возникло. В сторону лагеря шел не сумасшедший смельчак или разведчик, а информатор американцев. Лейтенант обрадовался: гость наверняка имел при себе важные сведения, раз поспешил прибыть в столь ранний час. Но встретил его сухо, без рукопожатий и каких-то особых теплых приветствий. Они с информатором просто отошли в сторону и начали разговор по существу.