Мертвое царство

Я замедлила шаг. Голос Раве звучал озлобленно, а услышанное совсем мне не понравилось. Мы не выходили на войну! Ферн говорил о том, что царь хочет мягко подтолкнуть Княжества к принятию общей с Царством веры. И Лагре всегда выступал против войны… По спине у меня пробежали мурашки, когда я представила, какие армии могут быть у Княжеств. Воюют ли нечистецы? Нет, лучше не знать.

Из шатра вышел капитан Хенге, он прошагал мимо так быстро, что не заметил меня. Зато Раве, кажется, успел увидеть мой чёрный силуэт через взметнувшееся полотно, прикрывающее вход.

– Ивель, зайди.

Я неохотно повиновалась.

– Раве, мне нужно спешить, иначе стемнеет.

– Тебе нужно спешить, но ты предпочитаешь подслушивать чужие разговоры. Сядь, мне нужно тебе кое-что сказать.

С тоской бросив последний взгляд на вечереющее небо, я задёрнула за собой полог и прошла вглубь шатра. Раве нетерпеливо махнул рукой на раскладной стул, обтянутый плотной гобеленовой тканью. Я села, не сводя с командующего взгляда. Сегодня он мне не нравился: неспокойный, растрёпанный и злой, это был вовсе не тот улыбчивый Раве, которого я знала. А может, он всегда только хотел казаться добродушным шутником?

– Местные говорят, что солдаты разоряют могилы в поисках драгоценностей. Многие боятся, что растревоженная Морь вспыхнет вновь. Чем ты думаешь, Ивель?

В его чёрных глазах плясали яростные искры.

– Скажи, что это не твои солдаты. И будешь прав.

– Как всё, по-твоему, просто. – Раве сложил руки за спиной и стал мерять шагами шатёр. Мягкий ковёр поглощал звуки, командующий ступал совсем бесшумно несмотря на тяжёлые ботинки с толстыми подошвами. – Я должен объяснять это каждой сплетничающей девке? Каждой старухе, проклинающей меня за спиной?

– Раве, ты командующий царской армии, ты не обязан ничего объяснять.

– Не обязан? Вот именно, Ивель. Я командующий. И если там, где прошла армия, находят разорённые могилы, то все обвинения сыплются только на меня. Поговаривают, что мы везём с собой ведьм, которые ворожат над мёртвыми. Не говори мне, что их россказни не беспочвенны. Чем ты занимаешься, Ивель? Зачем ходишь на могильники каждый вечер?

Он остановился напротив меня. Ноздри Раве раздувались, показывая, что его терпение на исходе. Таким он всегда был со своими солдатами – с ними, но не со мной. Во мне шевельнулась обида.

– Я изучаю мёртвых, это верно. Но не граблю могилы и не собираюсь возрождать Морь.

– И не ворожишь?

Я выдержала его жёсткий взгляд и покачала головой.

– Не ворожу.

Раве ударил ладонью о ладонь, а потом схватил со стола какие-то бумаги и сунул мне под нос. Я ахнула, узнав мои драгоценные рисунки нечистецей, купленные у антиквара Штиля.

– Это не твоё!

– Стало быть, твоё?

Я вскочила на ноги и требовательно протянула руку.

– Раве, отдай мне мои вещи.

Раве, облизав палец, пролистал рисунки, рассматривая каждый со смесью жадности и отвращения на лице.

– Голые нечистецкие девки. Спереди перси, сзади – кости. Думаю, лучше подарить эти рисунки солдатам, будет больше пользы.

Подойдя ближе, я различила запах хмельного. Теперь мне стало ясно: Раве был пьян.

– За эти рисунки я выложила немало ликов. Если ты испортишь их, я буду вынуждена просить компенсации. Что тебе скажет царь, если ты впишешь новую статью расходов в прошение?

На миг Раве будто растерялся, и я поняла, что попала в точку. Он опасался Сезаруса и хотел сделать всё, чтобы добиться его похвалы. Я подняла руку выше, показывая, что жду рисунки обратно. Раве замялся и неохотно вложил бумаги мне в ладонь. Я спешно спрятала своё сокровище за пазухой, мысленно содрогнувшись: что было бы, если бы он их повредил? Вряд ли я оставалась бы такой спокойной.

– Ты рылся в моих вещах. Зачем?

– Чтобы понять, кто ты, Ивель.

Я криво улыбнулась.

– Ты знаком со мной сотню лет. И не знаешь, кто я? Богатая дочка Лариме. Сестра Лагре. Падальщица.

При упоминании имени Лагре лицо Раве болезненно скривилось. Мне и самой стало труднее дышать. Я решила воспользоваться этим и напомнить то, что успела невольно услышать.

– Лагре не хотел войны, Раве. Мы идём не воевать, а нести мир. Доносить до людей, что можно жить иначе и забыть старые дикарские верования. Показать, что можно быть с нами заодно.

– Ты сама веришь в это?

Голос Раве стал хриплым, и командующий устало опустился на ковёр, придерживаясь за стол. Я встала со стула и села рядом.

– Не наломай дров. Я знаю, тебе непросто – Сезарус назначил тебя командующим после… – Я сглотнула вставший в горле ком. – После того как Лагре…

Раве понимающе кивнул и положил голову мне на плечо. Запах хмельного стал ещё сильнее.

– Не говори об этом, Ивель, – попросил он.

Замявшись, я провела рукой по его чёрным кудрям.

– Не руби сплеча. Будет ли Сезарус рад, если ты развяжешь войну? Да, ради правого дела, но Ферн мне говорил, что мы не станем навязывать веру силой. Никому и ничего. Будем искать мирные пути.