Мертвы, пока светло

– Нет, – призналась я, чувствуя неожиданную усталость. Я нырнула в воду, а когда поднялась на поверхность, увидела в руках Билла бутылочку с шампунем. Он намылил мои волосы, прополоскал их и причесал – как в тот раз, когда мы впервые занимались любовью.

– Билл, мне жаль твоих друзей, – сказала я, чувствуя такую усталость, что едва не утратила способность говорить. – И я так рада, что ты жив.

Я обняла его за шею и положила голову ему на плечо. Оно было твердым, как камень. Я запомнила, как Билл обтер меня большим белым полотенцем, как я удивилась мягкости его подушек, как Билл скользнул в постель следом за мной и обнял одной рукой. Потом я заснула.

Утром, незадолго до рассвета, я приоткрыла глаза и услышала, как кто-то ходит по комнате. Наверное, мне приснился кошмар, потому что сердце билось как безумное.

– Билл? – испуганно позвала я.

– Что такое? – спросил он, и я почувствовала, как матрас прогнулся под его весом.

– Ты в порядке?

– Да, я просто выходил прогуляться.

– Снаружи никого?

– Нет, милая. – Я услышала, как по его телу скользит плотная ткань, а затем он лег под одеяло рядом со мной.

– Билл, ты мог оказаться в одном из тех гробов. – Я все еще чувствовала тот ужас.

– Сьюки, ты не подумала о том, что могла оказаться в мешке для трупов? Что, если они придут сюда, если на рассвете они решат сжечь и этот дом?

– Тогда давай встречаться у меня! Мой дом они не тронут. Со мной ты будешь в безопасности, – настойчиво выдохнула я.

– Сьюки, послушай, ты можешь умереть из-за меня.

– Ты того стоишь, – с жаром сказала я. – До встречи с тобой я никогда не была так счастлива.

– Если я умру, иди к Сэму.

– Хочешь от меня избавиться?

– Ни за что, – сказал Билл мягким, но холодным голосом. – Никогда.

Его рука сжалась на моем плече; он лежал на боку рядом со мной. Затем он придвинулся чуть ближе, и я почувствовала прохладу его тела.

– Послушай, Билл, – сказала я, – у меня нет образования, но я не дурочка. Я не отличаюсь большим опытом или широким кругозором, но наивной меня тоже не назвать. – Оставалось лишь надеяться, что он не улыбается, пользуясь темнотой. – Я смогу заставить их принять тебя. Правда смогу.

– Если кто-то и сможет, то это ты, – согласился Билл. – Я хочу познать тебя еще раз.

– Ты хочешь сказать… А, да. Я понимаю, чего ты хочешь. – Он взял меня за руку и потянул ее вниз. – Я тоже этого хочу.

Я с радостью занялась бы с ним сексом, если бы могла пережить еще один раунд. На кладбище Билл был со мной так груб, что теперь я чувствовала себя разбитой. Но еще я чувствовала, как по телу растекается тепло того радостного волнения, к которому Билл успел меня приучить.

– Родной, – сказала я, лаская его ладонью. – Родной мой.

Я поцеловала его, коснулась языком клыков.

– Ты не мог бы меня не кусать?

– Мог бы. Но вкус твоей крови делает удовольствие ярче.

– Но без него ведь почти так же хорошо?

– Без крови секс никогда не будет таким же ярким, но я не хочу тебя мучить.

– Если не возражаешь, – неловко сказала я. – Мне понадобилась пара дней, чтобы восстановиться.

– Я вел себя эгоистично… ты слишком вкусная.

– Сильной я буду еще вкуснее, – предположила я.

– Покажи мне, насколько ты сильная, – поддразнил он.

– Ложись на спину. Я не знаю, как это делается, но другие как-то справляются. – Я оседлала его и услышала, как его дыхание ускорилось.

Я была рада, что в комнате темно, а на улице льет дождь. Вспышка молнии выхватила из темноты сияющие глаза Билла. Я осторожно устроилась сверху и помогла ему в меня войти. Можно сказать, доверилась инстинктам – и они не подвели.

Глава 8

Мы возобновили отношения. Страх, который я испытала, едва не потеряв Билла, избавил меня от сомнений – по крайней мере, на какое-то время.

Жизнь вернулась в прежнюю колею. После вечерней смены я приезжала к Биллу и, как правило, оставалась у него до утра. После дневной смены я возвращалась домой, а Билл приходил ко мне на закате. Мы смотрели телевизор, ходили в кино или играли в «Эрудит». Раз в три дня я была вынуждена брать выходной или же Биллу приходилось воздерживаться от укусов; иначе я чувствовала себя усталой и одурманенной. Существовала опасность, что Билл выпьет из меня слишком много… я продолжала принимать витамины и железо, пока Билл не начал жаловаться на вкус. Железо пришлось отменить.

Пока я спала, Билл занимался другими делами. Иногда он читал, иногда выходил на улицу; пользуясь ночным освещением, он начал ухаживать за моим садом. Если Билл и пил кровь из кого-то, кроме меня, он держал это в тайне и делал это не в Бон-Темпсе, как я и просила.

В нашей тогдашней жизни присутствовала некая напряженность. Мы чего-то ждали – сожжение гнезда в Монро привело Билла в ярость и, я думаю, напугало. Наверное, его раздражало, что он, такой могущественный ночью, днем становился беспомощным.

Мы оба раздумывали, не стихнет ли возмущение общественности теперь, когда худшие смутьяны в области окончательно мертвы.