Мертвые души

– Нет, тогда мне было ясно, что с тобой что-то не так, – покачала головой Ким.

– Да будет тебе, Стоун! Ты была молода и амбициозна. И ты попридержала эту информацию, чтобы использовать ее в более удачный момент. Не так, что ли?

Женщина не стала скрывать своего ужаса.

– И ты действительно так думаешь? Или ты велел себе так думать? – спросила она.

– Ты использовала это происшествие, чтобы подняться на ступеньку выше. И угрозами заставила меня взять отпуск по болезни. У меня не было выхода.

– А тебе необходимо было время, чтобы прийти в себя и разобраться со своими эмоциями.

– Лично мне этот отпуск был не нужен. Я хотел, твою мать, работать! – в ярости воскликнул Тревис, ударив кулаком по приборной доске.

– Тебе надо было побыть дома, – повторила Ким.

– В том, что ты сейчас говоришь, нет никакого смысла. Тогда ты ничего не знала о Мелиссе. Ты просто хотела, чтобы я убрался с дороги. Ты хотела строить свою карьеру за мой счет. Ты знала, что эта болезнь сыграет против меня.

– Ты вообще сам слышишь, что сейчас несешь? – Стоун не могла поверить собственным ушам. – Избиение тинейджера и нападение на меня – да если б я захотела, это повлияло бы на твое продвижение по службе гораздо больше, чем любая болезнь! А ты ушел…

– Потому что ты не оставила мне выбора, – простонал ее коллега.

– И вернулся через две недели, не захотев даже поговорить со мной. Мы оба ждали повышения по службе, но тебе в тот раз не повезло. Твою мать, Том! Мы же вместе двигались по служебной лестнице. И я поддержала твое назначение на пост детектива-инспектора. И ни одна живая душа никогда не узнала ни того, что произошло с мальчиком, ни того, что случилось позже, в раздевалке.

В машине повисла тишина.

– Я, наверное, никогда не пойму, почему ты не рассказал мне всего, – добавила женщина.

– А я никогда не пойму, почему ты не написала рапорт, – негромко парировал Тревис.

Ким включила скорость и выехала с парковки.

– Ты и не поймешь, даже если я объясню тебе.

– А ты попробуй, – предложил Том. – Если это не связано с твоей карьерой, и если ты не хотела собрать на меня компромат, то почему не написала официальный рапорт?

Стоун почувствовала такую боль, словно все произошло только вчера. То, как Тревис смотрел на нее, когда вернулся. Как он с ней обращался. Слухи, которые он распространял о ее якобы ненасытных амбициях.

Она спрятала эту боль подальше и предложила сидящему рядом мужчине то единственное, что у нее было.

Правду.

– Рапорта не было, Том, потому что я думала, что мы с тобой друзья.

Глава 70

Доусон никак не мог избавиться от чувства бессилия, которое охватывало его всякий раз, когда Фред Виндзор открывал рот.

Было время, когда он считал, что существует только один тип расиста, и хорошо его себе представлял – бритая голова, татуировки и обязательная свастика. Поэтому его первая оценка Гэри Флинта была смазана внешней респектабельностью последнего. Кев инстинктивно сомневался, что столь мерзкие угрозы могли исходить от такого человека.

– Вы должны понимать, что ксенофобы различаются по возрасту, образованию, происхождению, побудительным мотивам своих действий и типам самой ненависти, – рассказывал Виндзор. – Есть серийные ксенофобы, а есть разовые преступники. Общего профиля ксенофоба в природе не существует. В этом движении хорошо представлены и выходцы из среднего класса, и люди с хорошим уровнем образования.

Подобные откровения пугали Кевина чуть ли не до потери сознания.

– В свое время подстрекатели стояли на углах и распространяли листовки. Сейчас экстремисты пользуются наиболее популярными социальными сетями. Интернет превратился в бесценный инструмент. Коварство его заключается в том, что он дает многим людям возможность психологически примыкать ко многим ксенофобским группам, но при этом физически не участвовать в их деятельности и не посещать их сборища. Интернет делает ненависть доступнее.

– Но каким образом образованные люди в здравом уме добровольно выбирают расизм? – спросил Доусон.

– Вы исходите из предположения, – улыбнулся Фред, – что преступниками становятся под влиянием ксенофобских групп. Тогда как есть семьи, которые с самого рождения растят из своих детей расистов. Возраст от четырех до десяти лет считается самым опасным, с точки зрения возможности заразиться опасной формой расизма в том случае, если ребенок постоянно сталкивается с его соответствующими проявлениями. Ведь люди не рождаются фанатиками. Их таковыми делают. Я не буду утомлять вас теориями социального обучения и так далее, но около сорока процентов ксенофобских преступлений совершаются людьми в возрасте до двадцати пяти лет. Так что опыт показывает, что наиболее часто преступником становится тинейджер или молодой человек, действующий в составе группы, что добавляет его действиям остроты в его собственных глазах. Вторая группа – это те, кого мы называем «защитниками», и в нее входит около двадцати пяти процентов преступников. Здесь преступления связаны с желанием защитить свой район.

– Такое количество различных типов и мотивов… – заметил Брайант.

Фред согласно кивнул и продолжил: