Мертвые души. Том 3

Затем какими—то минутами выехала со двора разгонная хозяйская бричка, коей правил молодцеватого виду, одетый в серый кафтан дворовый парень.

— Смотри, письма не потеряй, да передай так, чтобы не увидал кому не след, — напутствовал его Варвар Николаевич, на что дворовый отвечал, что обделает всё дело в точности, как велено барином и, поспешая, запылил прочь от дома.

Однако Павел Иванович не видел всех этих произведённых радушным хозяином приготовлений. Велевши Петрушке переодеть себя к обеду он обтёр своё разгорячённое дорогою тело смоченной в одеколоне губкою, надел чистую пару белья, так как прежнее всё было мокро от пота, и тут же ощутил себя свежим и готовым к обеду. Потому как с утра у него во рту не было и маковой росинки, ежели конечно не считать таковой солёную рыбку да белый сухарь, что извлечены были им утром по пробуждении из дорожных сумок, в коих хранил он съестные свои припасы.

В совершенно короткое время Павел Иванович зван был к обеду и обое наши приятели вновь сошлись за уставленным яствами столом и надобно заметить, что старания повара были тут весьма и весьма заметны, потому как сумел он в столь ничтожный, отведённый ему барином срок, присовокупить ко щам из свежей капусты да телятины с разварными овощами, ещё многое из того, что делало стоявшие на столе кушанья заманчивыми и до себя влекущими.

— Что же, душа моя, — сказал Варвар Николаевич, разливая водку по гранёным стопкам, — давай—ка выпьем по маленькой для аппетиту, а потом уж и по второй – за встречу, коли не возражаешь.

И, разумеется, не встретивши со стороны Павла Ивановича никаких возражений, опрокинул в себя рюмку и захрустевши малосольным огурчиком тут же принялся наливать по второй.

— Ну, рассказывай старому и верному до тебя другу свои истории. Ведь почитай месяцев десять мы с тобою не виделись, если не более, а ты ведь, признаться, братец не таков, чтобы быть без историй. Уж я то тебя, голубчик мой, знаю! — сказал Вишнепокромов, принимаясь за щи, когда и вторая рюмка за встречу была уже выпита.

— Что же тут сказать, Варвар Николаевич, сознаюсь, вы верно заметили в отношении историй, но главная из них та, и я думаю вас она поразит, удалось мне в конце концов сыскать суженную себе…

При этой сказанной Чичиковым новости Варвар Николаевич и вправду приостановился в своих упражнениях со щами и выкативши на Чичикова глаза спросил:

— Ты что, братец, женился что—ли?

— Покуда что ещё не женился, но тому не долго уж. Вот покончу с какими надобно делами и к зиме всенепременно думаю обвенчаться с голубушкою моею, — отвечал Чичиков.

— Кто ж такова будет сия невеста? Молода ли, богата? Ты ведь не таков, я знаю, чтобы взять без приданого. Не будь за нею солидного куша ты, душа моя, верно и не поглядел бы в ея сторону. И именно это я в тебе ценю и одобряю, потому как вижу в тебе бездну благоразумия и рассудительности, не то, что в некоторых. Возьми, к примеру, хотя бы того же Модеста: в последнее время мне кажется, живёт он одними лишь чувствами, да романизмом, а ты человек основательный, голуба моя, за сие тебя и люблю, — сказал Варвар Николаевич снова принимаясь за щи.

— Что же тут сказать, Варвар Николаевич? Оно конечно можно допустить себя и до романизма, ежели мошна позволяет, в сием я, признаться, ничего предосудительного не нахожу. У меня же, однако, всё как бы в одно сошлось: и чувства, и привязанность, да и приданное весьма и весьма убедительное, — отвечал Чичиков, — что же в отношении того – молода ли она? То мне в самую пору, потому как вдовица, ни детками малыми, ни прочей роднею не обременённая. Имение же изрядное, со своею винокурнею да мельницею, на которую съезжаются все окрест. Так что, как видите, и тут не прогадал.

— А земли—то много у избранницы твоей? Сам, небось, знаешь, коли, уж решил заделаться помещиком — земля в хозяйстве первейшее дело. Ведь без неё, как ни крутись, как ни бейся, а всё одно останешься ни с чем, — сказал Вишнепокромов, поднявши глаза на Чичикова.

— Конечно же, не десть тысяч десятин, как у наших с вами знакомцев братьев Платоновых, но без малого три тысячи десятин наберётся, — отвечал Чичиков.

— И далеко ли, душа моя, в каких губерниях эти твои три тысячи десятин? Соседями будем, али как?.. — спросил Вишнепокромов.

— Около двух суток пути от вашего имения, ежели, конечно же, не поспешая ехать. Так что судите сами – далеко ли сие или же близко, — сказал Чичиков.

— Так ты, братец мой, просидел всё это время тут у меня под боком и даже носу не казал?! И не стыдно тебе после этого мне в глаза глядеть? — сказал Варвар Николаевич, с обидою отбросивши от себя ложку.