Мертвые души. Том 3

На что лакей, всё так же почтительно клоня голову, отвечал, что, дескать, дядюшка, слава Богу, дома, а в присутствие сегодня не поедут вовсе, по причине желудочной хвори, что приключилась с ними вчера на обеде у почтмейстера.

— Ну так стало быть доложи о нашем прибытии, мы же покуда пройдём в гостиную, — сказал Манилов и, сбросивши с себя плащи, герои наши прошли вглубь дома.

Надобно заметить, что жилище, в которое привезён был Павел Иванович, не отличалось изысканностью обстановки. Скорее можно было сказать о нём, что оно весьма добротно, но и довольно уже старо, и как всякое старое жилье носило на себе следы пролетевшего над ним времени, оставившего по себе многия изъяны и щербины. Обстановка в комнатах так же далека была от модных веяний, и видно было, что мебеля стоявшие вокруг не сменялись уж не один десяток лет. Потому как все комоды, буфеты, столы да диваны отличались необыкновенною громоздкостью, прямизною линий и углов и отсутствием всех тех завитков да изгибов, что сделались нынче столь обычны и привычны глазу. Окна в гостиной, куда они прошли, занавешены были тяжелыми, винного цвету портьерами, сквозь которые не доносилось и ветерка, и потому казалось, что и воздух здесь тоже стар под стать самому дому. В дополнении ко всему дом сей полон был различных запахов, что летая в затхлой и недвижимой атмосфере комнат, отнюдь не делали её свежее. То были запахи сырости, запах пыльных тряпок, вероятно распространяемый убирающими окна портьерами, трубочного перегару и щей, что варились где—то на кухне кухаркою.

Усевшись на набитые конским волосом подушки монументального дивана, Чичиков принялся с покорностью дожидаться дядюшку, от которого нынче столь много зависело в будущности нашего героя. Большие часы стоявшие в углу гостиной залы, помахивая маятником, вполне сравнимым с одним из тех медных тазов, в коих по всей матушке Руси варят варенье, громкими щелчками отсчитывали минута за минутою, так что казалось, будто сидевший где—то во чреве часов терпеливый плотник вгоняет за гвоздем гвоздь в звонко отзывавшуюся на его прилежание сухую доску.

Прошла не одна минута, проведённая нашими героями в ожидании, прежде чем послышались нетвёрдые шаги, направлявшиеся до гостиной, но внезапно стихнувши у самой двери, шаги эти словно бы замерли, а затем поворотили назад, и звук их, ранее нетвёрдый и слабый, сделался тут скорым и нетерпеливым, так, словно бы обладатель сих шагов опрометью понёсся вспять к оставленным им чрезвычайной важности делам.

Минуло время не меньшее прежнего покуда за дверью не послышался вновь звук сиих приближающихся шагов, но и тут сызнова повторилась прежняя картина, и некто, разве что не вошедший уже в гостиную залу, предпринял внезапную и отчаянную ретираду, так, точно бы за ним гнались лихие разбойники.

— Однако же это странно! — сказал Чичиков обращаясь к Манилову и кивком указуя в сторону двери, за которой только что стихнуло торопливое топотание.

— Ах, это? — отозвался Манилов сидевший с невозмутимым видом, так словно бы и не слыхал творящегося за дверью. – Да, признаться, ничего странного в этом нет, — и он махнул рукою на сие, несколько смутившее Павла Ивановича обстоятельство, точно бы на какую—то вовсе не заслуживающую внимания безделицу.

Так и не получивши объяснений по поводу проистекавшей в коридоре таинственной возни Чичиков решил запастись терпением и, не задавая более никаких вопросов, принялся покорно дожидаться столь нужного ему в его деле дядюшку. Но к счастью всё имеет свои начало и конец, господа, и вот по прошествии изрядного времени, двери гостиной залы, наконец—то распахнулись и в комнату вошёл хозяин сего дома. И надо сказать, что столь терпеливо ожидаемое появление его было, тем не менее, весьма неожиданным для Павла Ивановича и неожиданность сия проистекала из внешности хозяина сего таинственного жилища, внешности столь примечательной, что мы хотели бы остановиться на ней особо.

Надо сказать, что вошедший в гостиную человечек был росту небольшого, а вернее настолько небольшого, что его, конечно же, ежели бы не должность которую он исполнял, вполне можно было бы назвать и коротышкою. Сложению небольшого его тела сопутствовала полнота, и хотя округлости и сопутствовали всем его членам, однако же, нельзя было сказать, что был он толст. Возрасту он был какого—то неопределённого, помещаясь где—то между пятым и шестым десятком, о чём свидетельствовали и густыя его седины, расписавшие серебром широкия бакенбарды, те, что подпирали пухлые его щёки с обеих сторон. Нос его глядел откровенною картошкою, усы, порыжевшие от табака, выдавали в нём отчаянного куряку, а глаза маленькие и подслеповато мигавшие, как показалось Павлу Ивановичу, глядели на мир с непонятною нашему герою мукою и тоскою. Одет был сей человечек в стёганный с шёлковыми отворотами шерстяной халат с засаленными кистями, и такие же как у Манилова красныя хлопанцы, разве что размером поменьше, но всё так же напоминавшие гусиныя лапы, из чего Чичиков вывел, что получены они были дядюшкою в дар от четы Маниловых.