Мертвые Ив

Сознание возвращалось ко мне танцем теней, пронзаемых всполохами света. Акичита вытер мое лицо мягкой дубленой шкурой.

— Это не видения, — сказала я охрипшим голосом. — Это кошмары.

— Время находит правду, — ответил он.

— Прошло шесть месяцев, Акичита, — шесть месяцев с моего столкновения с нимфой в хижине. И еще столько же с тех пор, как я покинула отцовский дом. За год загадка, являющаяся причиной моего выживания, моих мистических способностей и моих проклятых кошмаров, осталась неразгаданной. «Что я найду, если последую за влечением внутри меня? Ответы лежат за пределами Аппалачей, которые теперь я называю домом? И за спинами людей, которых стала называть семьей?»

Склонившаяся к земле красная ель прикрывала наше летнее место для ночевок, которое располагалось выше по горе. Охота на такой высоте редко бывала удачной. Но и тля встречалась реже.

Акичита рядом со мной пыхтел своей трубкой.

— Я расскажу тебе историю об овдовевшей женщине Лакота, — сказал он.

Я оперлась на локоть. Огонь потрескивал в каменном очаге, выплевывая искры на осенний бриз.

— Вдова Лакота, жившая во времена великого голода, заболела пневмонией. Когда она лежала и умирала, то усилила свой разум магией и вошла в мир духов, как бродячая душа.

Очередной клуб дыма вышел из его трубки.

— В первый день ее посетил ворон с крыльями синими как полночь. Из своих когтей он выронил листья креозотового куста (прим. Ларрея трехзубчатая, обладает противовоспалительными, антибактериальными, иммуномоделирующими свойствами. Использовалась индейцами в виде чая из листьев для лечения заболеваний органов дыхания, а также в косметических целях). Во второй день он принес ей плевральный корень. На третий день он оставил полынь. На четвертый день ворон вернулся с пустыми лапами и нашел ее все еще больной. Он спросил у вдовы, сварила ли она его дары и выпила ли их с чаем. Она покачала головой, а затем испустила свой последний вдох.

Мужчина на мгновение задумался и сказал:

— Проигнорированный дар есть дар бесполезный.

Я легла обратно на свое одеяло. Звезды как маленькие глазки подмигивали и звали меня. Акичита считал мою особенность даром. «Это Анна привела меня к Лакота. И это Аарон заманил меня в хижину нимфы. А нить, как будто прикрепленная ко мне, вечно тянущая на восток? Я ее не хотела». Но она настойчиво оставалась со мной. Свои чаинки я пока заварить не могла.

***

— Мы идем с тобой, — сказал Наалниш, вышагивая позади меня.

Ноющая боль в моей груди разрасталась. Они не пытались меня остановить. Нет, они понимали такие вещи, даже если я сама их не понимала. Они называли это «поиском видений». Я прижала пальцы к груди, к тяжести, которую там ощущала.

Я меньше всего хотела оставлять Лакота. Но они были счастливы здесь. Их место было в горах, среди единства природы и в безопасности изоляции. От образов этих людей, карабкающихся по искореженному металлу и управляющихся с ружьями, чтобы защитить меня, в глубине моего нутра зародился новый ужас.

Кроме того, я не хотела, чтобы то извращенное дерьмо, которое происходило с моим телом и воспоминаниями, коснулось их. Гармония Лакота являлась последней прекрасной вещью, оставшейся на планете. Это было мое путешествие, мое бремя. Так что, в миллионный раз я сказала:

— Нет. Не идете.

Рядом с нашим местом стоянки поток расширялся по мере того, как лето перетекало в осень. На противоположном берегу сидел Джесси. Сумерки скрывали его глаза, но я знала, что они следили за мной. Они всегда следили.

— Бостон далеко, — сказал Барсук. — Многое может пойти не по плану по дороге.

— Не говоря уж об опасности путешествия через океан и о том, что ждет тебя там, — сказал Наалниш.

Вот поэтому я и отказывалась позволить им присоединиться ко мне.

— Оставьте ее, — сказал Акичита со своего спального мешка.

Джесси прислонился к дереву, на его боку висел лук. Одинокий Орел был всегда рядом, и все же, как будто далеко.

Я вытянулась на боку, опустив лицо в мягкую кроличью шкуру.

Барсук устроился позади меня, и я застыла, ожидая прикосновения, которое последует. Когда мои нервные срывы ночь за ночью будили лагерь, мы решили проверить предположение Джоэла. Близкий контакт во сне — голая кожа, прижимающаяся к моей, — успокаивал мои кошмары. Поэтому Наалниш и Барсук теперь спали рядом со мной с голыми торсами. Так Барсук и лежал в данный момент, положив руку на мою талию под одеждой.