Мертвые Ив

Снаружи палатки я увидела Рорка, согнувшегося над преклоненным коленом, и положившего лоб на сцепленные руки. Я присела рядом с ним, отмечая изгиб ресниц, лежавших на его щеках, полные губы, шевелящиеся в беззвучном благоговении, перламутровые молитвенные четки, скользившие по покрытым шрамами костяшкам пальцев.

— Несешь стражу с закрытыми глазами? Ну, ты и страж.

Он склонился ко мне и прижал свой улыбающийся рот к моему. Затем его глаза распахнулись, начав блуждать по моему лицу.

— Почему ты встала?

Вокруг нас была лишь темнота. Небо было беззвездным, поэтому окружающее пространство вполне могло оказаться наполненным существами, залегших в ожидании.

— Где Джесси? — вместо ответа спросила я.

Рорк вздохнул, но его палец поднялся и показал туда, где какие-то тени склонялись над сформированным лавой утесом.

— Иди. Я посторожу, — сказал он.

Замерзшая трава хрустела под моими ботинками, создавая шум в тяжелой тишине. Я миновала одного из сыновей Ивара и кивнула ему. Клубы сигаретного дыма указывали на близость Таллиса.

Съежившийся силуэт Джесси стал четко виден у подножья утеса. Его руки обхватывали колени, а лук лежал у его ног.

Я остановилась в футе от него и сказала:

— Не будь ребенком. Спи в палатке. Если не в моей, то в одной из других.

Трескающийся лед стонал на пустынной территории.

Я подхватила его лук и зашагала обратно к своей палатке. На полпути туда он выхватил лук из моей хватки, но продолжил шагать в одном темпе со мной.

У палатки я позволила пальцам пробежаться по волосам Рорка, и затем заползла за клапан. Джесси же задержался у входа.

— Ну же, Джесси. Мичио может поспать между нами. Я тебя не трону, — я выдержала паузу, улыбнувшись. — Конечно, за него я говорить не могу…

Глаза Мичио приоткрылись, и уголки его губ приподнялись. Даже будучи поверхностной, эта улыбка заставила мои пальчики ног поджаться. Я сделала мысленную пометку почаще его дразнить.

Я скинула пальто и ботинки, Джесси сделал то же самое. Затем я устроилась на теплой груди Мичио. Мгновение спустя Джесси навис над нами. Он растянулся за мной, и его пах прижался к моей заднице. Мое дыхание перехватило.

— Даже не смей ерзать, — сказал Джесси и положил руку мне на бедро.

— И не мечтала, — но именно об этом я и грезила.

С первыми лучами солнца я открыла глаза и обнаружила, что Джесси наблюдает за мной, находясь на расстоянии считанных дюймов. В глубине его глаз я видела, как ворочались мысли. Он как будто потерялся в своих секретах.

По размерам мужчины, лежащим за моей спиной, я поняла, что позади меня свернулся Рорк.

— Я ерзала? — прошептала я.

Воздух между нами уплотнился. Джесси коснулся моей щеки, провел большим пальцем по моей нижней губе.

— Ты чертовски все усложняешь, дорогая, — его густой техасский акцент заставил мое сердце подскочить к горлу.

Я раскрыла губы и обхватила ими его большой палец.

— Я стараюсь.

Он уронил руку и поднял глаза к потолку, где сквозь швы ткани палатки проникало солнце.

— Буди своего храпящего священника. Нам нужно продолжать двигаться.

* * *

Спиральные узоры риолитовых[130] образований вели нас через горы. Наши кони взрыхляли копытами вулканическую почву и пощипывали скудную растительность вокруг. Постоянный риск последовать за падающими вниз камнями по крутым непредсказуемым уступам делал нас настороженными. Упасть и разбиться насмерть, казалось, было единственной угрозой. И все же, мой пульс начинал ускоряться при случайном звуке хлопающих крыльев или мелькании какого-либо силуэта, отбрасываемого тенистыми склонами.

Той ночью мы разбили лагерь возле геотермального источника. Все по очереди искупались в нем, пока другие стояли на страже. Затем мы легли спать на мягкую постель из мха, росшего по краям источника. Джесси, Рорк и Мичио решили охранять меня по очереди. Когда пришла очередь Джесси ложиться спать, он занял место Рорка у моей спины.

На третий день мы ехали на наших усталых лошадях по ледникам, песку, траве и вулканическому камню. Местность пыталась бороться за однородность, но равнины и возвышенности выталкивали пар из своих пор и усеивали горизонт клубами тумана.

Мы ехали на звук ревущей воды, и когда добрались до реки, то восхищенно застыли перед мощным потоком, обрушивающимся с возвышенности многоуровневыми водопадами.

Мичио показал на обугленную каменную стену возле нижнего уровня и сказал:

— Мы на месте. Это Ландманналаугар[131].

Среди геологического беспорядка на поверхности хребта была видна стальная дверь, прикрытая листьями. Мои глаза проследили за выступами гиалокластита[132], я подняла голову вверх, вверх, и еще выше, вплоть до вершины с ледяной шапкой.

— Лаборатория там, — Мичио указал на дверь и слез с лошади. — Внутри вулкана Гекла.

Ну, конечно, она просто должна была быть там. Его руки стиснули мою талию, и он стянул меня с лошади вниз. Затем Мичио повернулся к двери, крепко сжав свою палку в кулаке. На ее конце заблестели лезвия.

Смятение тут же скрутило мои внутренности, этого я не чувствовала с самого Рейкьявика, ведь мы не видели тлю с тех пор. Почему это происходило сейчас?