Мертвые хватают живых

Позднее, когда неподъемная бутыль слегка потеряла в весе, Любинка разговорилась и сообщила, что получила имя в честь Любы Шевцовой, и что в детстве ее все звали просто "Любкой". Как выяснилось вслед за тем, семья ехала в Белград на свадьбу сына. Новым знакомым были предъявлены изумительной работы дорогущие бриллиантовые запонки и перстень — эти семейные драгоценности, взятые во время войны в качестве трофеев отцом Петара, должны были стать свадебным подарком Симичу-младшему и его молодой супруге. За здоровье молодых выпили неоднократно, после чего Петар принялся, давясь от хохота, рассказывать анекдоты. Тане было не всегда понятно (приходилось прибегать к помощи Петра), но очень смешно. А к острым словцам, которыми их новых знакомый пересыпал свою речь, Борисова за три недели успела привыкнуть: здесь не стеснялись при дамах в разговоре сказануть такое (причем именно в этих случаях толмач не требовался: корни-то у самых смачных выражений общие!), что в Москве не во всяком сугубо мужском обществе было бы допустимо.

— Собрался старый партизан первый раз в жизни в столицу, — повествовал Петар. — Ну, секретарь парторганизации провел с ним беседу, и тот отправился. Не успел приехать в Белград, тут же попал под машину. Из больницы сообщили в его деревню, оттуда примчалась встревоженная родня. Как это тебя угораздило, спрашивают. Партизан отвечает: не знаю, я все делал, как мне товарищ секретарь велел. Он говорил: в городе на каждом шагу светофоры; когда загорается зеленый человечек, идут простые граждане, а когда красный — только члены партии!

В Белграде Петар отпустил новых друзей исключительно после того, как всучил им адрес своего сына и вынудил дать обещание, что те на следующий день непременно придут на свадьбу. Такси — антикварного вида "мерседес", помнивший, вероятно, еще Аденауэра — доставило наших героев в гостиницу, расположенную на улице "Цара Хаjле Селассиjа", что начинается на площади "Славиjа", и на которую выходит задний фасад российского посольства. "Очевидно, — сыронизировал по поводу этого названия журналист, не сразу сообразивший, что "цар" следует понимать как император, — последний эфиопский монарх был лучшим другом товарища Тито!".

"Уютное и тихое местечко" — таким показался на первых порах Борисовой и Клаутову этот старый и ни на что не претендующий отель, у которого, тем не менее, перед более современными было два важных преимущества: симпатичная (особенно на излете отпуска) стоимость номеров и близость к историческому центру города. Когда Петр с Таней заканчивали формальности, связанные с заселением, в тесноватом холле появились знакомые лица — их недавние соседи по купе. Впереди с самым возмущенным видом, энергично размахивая свободными руками, шествовал глава семейства, за ним — совершенно убитая Любинка и невозмутимая дочь, обе тяжело нагруженные многочисленной ручной кладью.

— Что случилось? — искренне удивился Клаутов.

— Эта старая будала перепутала числа, и сказала вчера сыну по телефону, что мы приезжаем завтра. А сегодня его, разумеется, нет дома, скорее всего, он уехал за город на мальчишник, вот нам и пришлось остановиться на ночь в гостинице. Какая удача, что ты с женой…

Борисова громко и со значением откашлялась.

— … Остановился тоже здесь. У меня в Белграде никого нет, зато препеченицы — не пить же мне ее одному — нам хватит до утра!

Вот так судьба, казалось бы, до самого конца раздумывавшая, оставить Клаутова в покое или нет, окончательно сделала свой выбор, и сделала это, согласитесь, весьма изощренно: ведь ничего, что случилось в дальнейшем с нашими героями, не произошло бы, если бы прокурор ЦАО не позвонил в редакцию "НО", а Любинка назвала бы сыну точную дату приезда семейства Симичей в Белград.

Из протоколов совещания Информбюро 1948 г. (текст и стиль подлинные, приведены без изменений).

Тов. Суслов зачитывает ответ ЦК КПЮ: "ЦК КПЮ всегда готов участвовать в работе Информбюро, но он не может направить своих представителей на это совещание Информбюро в связи с тем, что не усваивает порядка дня совещания… [которое] было поставлено неправильно по следующим причинам:… ЦК ВКП (б) не принял ни одного нашего аргумента на его первое письмо. В ответ… он выставлял все более тяжелые и полностью необоснованные обвинения против компартии Югославии… ЦК КПЮ приветствует братские партии и заявляет, что никакие недоразумения не могут воспрепятствовать ЦК КПЮ остаться и в дальнейшем верным своей политике солидарности и самого тесного сотрудничества с ЦК ВКП (б)…"

Тов. Маленков: Ответ югославов и их отказ явиться на Информбюро является лишь иллюстрацией, характеризующей неблагополучное положение в компартии Югославии, для обсуждения которого мы и собрались.

Тов. Суслов… предлагает после окончания совещания Информбюро протокол совещания подписать всем представителям партий-участников совещания.