Мертвые хватают живых

Непосредственный начальник Михаила полковник Трифонов на этот раз оказался бессильным: Сидорцев подсуетился и получил санкцию на арест, а отменить решение судьи, начальник отдела МУРа был бессилен. Несложная дедукция приводила к выводу, что неутомимый эфэсбешный капитан "нарыл" что-то новое, что позволило ему убедить собственное руководство и суд разрешить арест. Ломать голову над тем, что же это могло быть, не стоило; гораздо продуктивнее было бы найти истинного убийцу. Гусев это прекрасно понимал, но безропотно выслушал непосредственного начальника, достаточно долго растолковывавшего ему сию истину. В завершение полковник кисло напомнил, что майор накануне обещал в два дня завершить расследование и, внезапно рассвирепев, осведомился: "Чего, значить, стоишь? Надеешься найти убийцу генерала в моем, как говорится, кабинете?".

Вернувшись к себе, майор первым делом позвонил Татьяне (до того у него просто не было на это времени, с вокзала он сразу же метнулся к шефу) и коротко сообщил, что у Петра снова осложнения с известным ей капитаном. Борисова потребовала немедленной встречи и подробного рассказа обо всем, включая поездку, не захотев даже слушать, что у Михаила куча работы, причем не какой-нибудь, а связанной с Вацетисом, успешное выполнение которой — что немаловажно — должно решить все нынешние проблемы Клаутова. Поняв, что потратит больше времени на отнекивания, Гусев договорился о свидании в одном заведении в районе Пушки. Девушке ехать было дольше, и в оставшиеся до выхода двадцать минут майор, ломая голову, уныло уставился в окно: в голове было совершенно пусто, а ведь надо было найти какой-то новый, неожиданный ход расследования…

Капитан Сидорцев просто светился. Когда Клаутова ввели к нему в кабинет, он разве что не послал арестованному воздушный поцелуй.

— Заходи, Клаутов, садись. Сигарету? Кофе с дороги? Не стесняйся, времени у нас с тобой теперь много!

В ипостаси грубоватого, но радушного хозяина он был особенно противен. Отметив и оценив возобновление "тыканья", Петр решил попробовать вывести Сидорцева из себя: глядишь, вскипит и сделает какую-нибудь промашку. Хотя о каком психологическом преимуществе можно было говорить в его-то положении! Однако, как говаривал Лаврентий Павлович, "папитка — нэ питка!".

— Извини, не курю. А вот кофе — выпью. Полчасика я тебе выделить смогу.

Сидорцев сморгнул. Похоже, он был разочарован, поскольку ожидал от арестованного бурного негодования. Ответное "ты" его тоже не порадовало, но он постарался не подать вида.

— Кофе, так кофе, — капитан вызвал дежурного и сделал заказ. А вот того, Клаутов, что через тридцать минут ты окажешься на улице, я тебе гарантировать не могу. Разговаривать мы теперь будем с тобой часто и подогу.

— А вот этого я тебе гарантировать не смогу, — Петр удачно сымитировал интонацию следователя.

— То есть? — поднял брови начавший мрачнеть Сидорцев

— Есть такой документ, капитан, называется — Конституция. Может, слыхал?

— Одна из задач нашей службы — охранять конституционный порядок в Российской Федерации! — напыщенно изрек хозяин кабинета.

— Для того чтобы защищать, прочел бы ее хоть разочек, что ли. А там, между прочим, записано право не свидетельствовать против себя самого и своих близких. Поэтому, капитан, "часто и подолгу" разговаривать будешь сам с собой!

Журналист откинулся на спинку стула и с удовольствием приготовился к взрыву: судя по мимике капитана, он должен был последовать незамедлительно и быть ужасным. Однако Петр не угадал. Усилием воли Сидорцев придавил свой порыв, и снова заулыбался.

— "Тыкать" мне не советую. Не ровен час упадешь на дубинку конвойного, выбьешь зубы…

— … А потом мои коллеги по журналистскому цеху расскажут о методах работы капитана ФСБ Сидорцева! Твое же начальство надает тебе в конце концов по шеям! Давай уж по старинке, взаимно "на вы"!

— Как изволите, гражданин подследственный! — Притом что счет стал 1:0 в пользу Клаутова, лицо капитана продолжало лучиться. Журналист ломал голову: что же такого могло случиться, что внутренний барометр этого человека неизменно показывает "ясно"? Меж тем следователь вяло поинтересовался: — Что же не спрашиваете, отчего я пошел на ваш арест, и судья дал санкцию?

— Зачем же портить вам удовольствие? Видно же, что вам просто не терпится сообщить мне эту радостную для вас весть. Излагайте!

По лицу капитана пробежало облачко: не так он представлял себе час своего триумфа. Переложив с места на место пару бумажек, Сидорцев взял одну из них и сухо осведомился:

— Вы когда-нибудь были на квартире у Вацетиса?

Легче всего было сказать "да", и тем принести Мишке массу неприятностей, поскольку он не имел права приводить в опечатанную квартиру, ставшую местом преступления, посторонних. Отказываться же было глупо: филер видел его с Таней и Гусевым во дворе дома на Малом Толмачевском, а потом наверняка уточнил у консьержки цель их визита. В случае чего показания этих двоих наверняка бы журналиста изобличили. Оставалось сочинить сказочку.

— И да, и нет.

— Как прикажете понимать ваши слова?