Мертвые хватают живых

— Можно позвонить главному редактору "Независимого Обозрения". На днях капитан ФСБ, не веривший Петру, что тот работает над очерком о вашем отце, так и сделал. Подать вам трубку?

— Почём я знаю, может, и это будет подстроено…, - было заметно, что Борисов-Вельяминов готов поверить. Ладно, не надо телефона! Только скажите, Бога ради, чего вы от меня хотите?

— Чуть позже расскажу, Радий Александрович! — не моргнув глазом, пообещал Клаутов, не собиравшийся быть до конца откровенным с человеком который, возможно, совершил убийство, в котором обвиняли его самогл. — Когда-нибудь, когда закончится эта история, и я смогу вернуться к своему очерку…

— Какая история? — воинственно, но с некоторой неуверенностью в голосе вопросил хирург.

— В день убийства генерала Вацетиса вас видели входящим в подъезд в то самое время, когда было совершено покушение! — это и была домашняя заготовка журналиста.

На Борисова-Вельяминова было жалко смотреть. Он пошел красными пятнами, и как-то по-старушечьи зажевал губами. Наконец, выдавил:

— Так вот в чем дело? Так я и знал!

30

Из письма германского военно-воздушного атташе в Москве, направленного 21 мая 1940 г. начальнику отдела внешних сношений Наркомата обороны Г.И. Осетрову (текст и стиль подлинные, приведены без изменений):

"Успех германских войск на западе [во Франции] обеспечен нашей дружбой с вами. Этого мы никогда не забудем. Перед отъездом в вашу страну я был у Гитлера, который мне сказал: "Помни, что Сталин для нас сделал великое дело, о чем мы никогда и ни при каких обстоятельствах не должны забывать"

Из пережившего три издания (3-е в 1936 г.) военно-теоретического труда В. К. Триандафиллова "Характер операций современных армий" (текст и стиль подлинные, приведены без изменений):

"… Надо в короткий срок (2–3 недели) справиться с советизацией целых государств или по отношению к более крупным государствам — с советизацией в течение 3–4 недель весьма крупных областей".

Для человека, даже шапочно знакомого с историей России в период 1917–1991 годов, хорошо известны такие институты власти как райкомы-обкомы-ЦК, политбюро и секретариат, исполкомы всех уровней, Госплан, Совмин и т. д. В сталинские годы, с формированием коммунистической монархии, в структуре властных, полувластных и номинальных органов управления появился совершенно специфический и гораздо менее известный орган — "Секретариат товарища Сталина". С тех пор под тем или другим названием, в той или иной форме эта структура в качестве важнейшего элемента, обеспечивающего влияние "первого лица" на все и вся, постоянно присутствует в жизни страны.

Секретариат Сталина был мозговым центром и оперативным штабом вождя, для работы в котором он сам подбирал лично преданных ему людей. Любой важный вопрос первоначально "обкатывался" сотрудниками секретариата, которые по указаниям руководителя готовили документы для рассмотрения их в высших органах партийной и государственной власти. Поскольку, по законам бюрократического устройства мира, оценки любой проблемы и метод ее решения изначально закладываются в документ под названием, простите за тавтологию, "проект решения", сотрудники указанного подразделения были, по сути, самыми влиятельными в стране чиновниками.

Секретариат подразделялся на структурные подразделения, именовавшиеся "секторами". Так, Особый сектор надзирал за партийной, государственной и военной верхушкой; Политико-административный контролировал советские и государственные органы; содержание деятельности Сектора кадров видно уже из его названия. Разумеется, "делянки" эти были достаточно условными, работника секретариата Хозяин мог "бросить" на любой участок своего "огорода". Чем-то все это напоминает знаменитый "Секрет короля", личную разведку Людовика XV, действовавшую параллельно, а то и вопреки официальной тайной службе Франции. Ох уж эти, абсолютные правители!

Григорий Митрофанович Красильщиков трудился в Особом секторе, и предметом его профессионального внимания — наряду с прочим — были военная разведка и НКИД, в особенности "польское направление" в их деятельности. Парадокс тогдашней действительности: подавляющее большинство дипломатов и военных, "сидевших" на этой проблематике, даже не подозревало о существовании товарища Красильщикова!

Помешивая ложечкой чай, он с усмешкой думал о руководителе Германии. Еще в ходе боевых действий между вермахтом и польской армией в Берлине возникла идея о возможности создания в качестве буфера где-то в зоне между линиями государственных интересов Германии и СССР "остаточного польского государства". Но 25 сентября 1939 года во время встречи с германским послом фон Шуленбургом Сталин и Молотов отвергли эту идею (проведенный Красильщиковым по приказу шефа анализ показал, что такое государство могло бы в будущем помешать отношениям между СССР и Германией). В результате 6 октября, выступая в рейхстаге, официально отказался от нее и Гитлер. Интересно, какой была бы реакция Адольфа, узнай он, что его план создания "остаточного государства" отверг никому не известный Григорий Митрофанович?!