Мертвые львы

Надо бы ответить из вежливости, подумал Ривер и представился:

– Уокер.

– Правда, что ли?

– Джонатан Уокер.

– Джонатан Уокер, – издевательски, нараспев повторил парень, намекая на очевидную тупорылость лоха, носящего имечко Джонатан Уокер[28].

– А ты кто?

– А тебе какое дело?

– Эй, веди себя прилично, – вмешался в разговор третий голос, и барменша обратилась к Риверу: – Его зовут Грифф Йейтс.

– Грифф Йейтс, – сказал Ривер. – Это обязательно повторять дебильным тоном? Я пока плохо знаком с местными обычаями.

– О, еще один умник выискался, – сказал Йейтс, опустив кружку пива на стол.

Перед мысленным взором Ривера возник дед: «Ты пробыл под прикрытием пять минут и ровно через такое же время ввяжешься в очень и очень запоминающуюся драку. Вот уж не думал, что ты так плохо усвоил, в чем заключается смысл секретной операции».

– Последним умником у нас тут был мудак из города, который снял на лето дом Джеймсов. Знаешь, что с ним случилось? – поинтересовался Йейтс.

Деваться было некуда.

– Нет, не знаю. А что с ним случилось?

– Слинял туда, откуда приперся. – Грифф Йейтс выдержал паузу и расхохотался во все горло. – Слинял туда, откуда приперся, – повторил он и продолжал хохотать, пока к нему не присоединился Ривер, а потом выставил ему пинту пива.

Так состоялось первое знакомство Ривера с обитателями Апшота; дальнейшие знакомства прошли не в пример глаже, но Грифф Йейтс выделялся на фоне остальных, будучи уроженцем здешних мест. Он был ненамного старше ребят из летного клуба, а вот относился к ним по касательной – отчасти из зависти, отчасти из неприкрытого антагонизма.

Сейчас в пабе его не было. У барной стойки сидел – точнее, застолбил себе место, оставив недопитую кружку пива и газету с головоломкой-судоку, – Энди Барнет, прозванный «красным Энди» за то, что в девяносто седьмом голосовал за лейбористов. Энди куда-то на время отлучился.

Поскольку поблизости никого не было, Келли лукаво улыбнулась Риверу.

– Ну, привет еще раз.

Ривер все еще ощущал ее вкус на губах.

– Я до сих пор тебе не проставился.

– Еще успеешь. Когда я буду с другой стороны барной стойки, – сказала она, кивнув на его стакан. – И тогда уж минеральной водой не отделаешься.

– Ты завтра работаешь?

– Ага. И послезавтра вечером тоже.

– А завтра после обеда?

– Что, уже вошло в привычку? – Женщины, с которыми переспишь, умеют смотреть особенным взглядом – именно таким, которым сейчас одарила его Келли. – Я же тебе сказала, у меня завтра полет.

– А, ну да. Улетаешь куда получше?

Вопрос ее почему-то позабавил.

– Там, наверху, все лучше.

– Значит, секрет?

– Придет время – узнаешь. – Она подалась вперед. – А сегодня закончу в полдвенадцатого. Если хочешь, продолжим с того, на чем остановились.

– Ох, извини, не могу. У меня дела.

Она изогнула бровь:

– У тебя дела? Какие здесь могут быть дела после закрытия паба?

– Не те, о которых ты подумала. Я…

– Приветствую, молодой человек! Заигрываешь с обслугой?

Красный Энди вернулся, явно выкурив сигаретку, – твидовый пиджак пропитался табачным дымом.

– Привет, Энди, – сказал Ривер.

– Мы с Мег Баттерфилд на улице поболтали… – Энди допил свое пиво. – Келли, налей-ка мне еще кружечку, пожалуйста. И нашему гостю тоже. Так вот, Мег говорит, что твоя работа над книгой продвигается в нужном направлении.

– Нет-нет, мне не надо, спасибо. Мне пора.

– Жаль. А я так хотел с тобой побеседовать. – Энди Барнет был сущим кошмаром для всех: местный литератор, опубликовавший книгу мемуаров, правда за собственный счет, но о ней положительно отозвались критики, о чем любой собеседник Энди узнавал ровно через две минуты. – Буду рад взглянуть на твои наработки.

– Да-да, ты первым их увидишь.

В спину Риверу потянуло сквозняком: кто-то вошел в паб.

– А вот и неприятности, – сказал Барнет.

Не оборачиваясь, Ривер понял, кто это.

В сумерках Луиза вышла из метро на станции «Мраморная арка» и сразу же попала в толпу молодых иностранных туристов. Она пробиралась мимо гигантских рюкзаков, вдыхая вечерний воздух, полный выхлопных газов, запахов духов, табачного дыма и еле уловимого аромата парковой зелени. У выхода Луиза остановилась, развернула карманную карту, минуты две делала вид, что изучает, потом сложила ее и спрятала. Слежки не обнаружилось, разве что Луизу вели очень умело.

Впрочем, никаких причин для слежки не было. Обычная молодая женщина спешит на вечеринку; на улицах таких полно – девушки, юные и свежие, бродят целыми стадами, да и не очень юные и не первой свежести – тоже. Сегодня Луиза была совсем другой женщиной, не такой, как обычно. На ней было черное платье чуть выше колена, с открытыми плечами – что будет видно после того, как она снимет пиджак, которому уже четыре, нет, пять лет, пора бы подновить, но мужчины в этих тонкостях не разбираются. Прозрачные черные чулки; волосы перехвачены алой лентой. Луиза выглядела прекрасно. Помогало и то, что мужчины – легкая добыча.