Мертвые милашки не болтают

Харт уже нажал было на газ, но сразу затормозил, так как рядом с ним остановилась патрульная машина и из нее вышел полицейский.

— Остановитесь на минутку, — сказал он. В следующую секунду он узнал Харта и крикнул через плечо своему коллеге: — Эй! Джо! Вылезай! Это наш док вернулся с войны!

Оба полицейских были рады вновь видеть Харта. Тот, что заговорил первым, сказал:

— Поздравляю вас, док! Вы правильно осудили Коттона. Мы как раз слышали радио.

Присутствие девушки в машине как-то неприятно стесняло Харта. Он посчитал, что ее следует представить.

— Очень приятно видеть вас, бравых молодцов. Разрешите представить. Мисс Пэгги…

— … Джонс, — добавила она.

Оба полицейские назвали свои имена, но осуждение Коттона их интересовало больше. Они возбужденно поведали Харту, что во всем районе заключались пари 8 к 2, что Коттона не осудят, а они оба поставили всю свою зарплату, что Коттона осудят. Оба полицейских были постоянными посетителями его аптеки и ему нравились, но тем не менее он был рад, когда у них заквакал радиотелефон и они были вынуждены уехать.

Харт медленно поехал дальше. Было бы лучше, если б он не повстречался с этими полицейскими. Несмотря на мировое значение этого города, он оставался в отношении сплетен настоящей деревней. Завтра утром все, начиная от швейцара ликеро-водочного магазина и кончая мэтром в его аптеке будут знать, что Джо Фини и Петт Хукер остановили в два часа ночи машину дока и увидели в ней маленькую девушку, которая представилась им пед явно вымышленным именем Джонс. И это — после выполнения им своего гражданского долга в качестве присяжного в процессе, который тянулся два месяца.

Пэгги положила руку на его колено.

— О чем вы думаете?

Харт не стал от нее ничего скрывать.

— О том, что даже сухой бизнесмен, ничего не знавший, кроме своего бизнеса, может попасть в щекотливое положение.

— Ну, уж теперь-то вы наверняка на меня разозлились, правда?

Харт продолжал действовать в открытую.

— Этого я не сказал. Но теперь попал в зависимость от обстоятельств.

— Каких?

— Теперь я просто обязан знать, кто вы и что от меня хотите.

2 сентября 1958 года 3 часа 00 минут

Квартира выглядела точно так, как и ожидал Харт: две комнатки, ванная и маленькая кухонька в одной из старых отремонтированных вилл, что были разбросаны по склонам холмов к северу от Бульвара.

Попивая вторую порцию мартини, харт должен был отдать должное девушке: она хорошо готовила коктейли, хотя они и были немного крепковаты, да вдобавок подавались в рюмках для виски.

«Встреча», как они ее называли, проходила по определенной схеме. Пэгги объявила, что она должна переодеться во что-нибудь более легкое. Но вместо того, чтобы предстать перед ним в обязательном в таких случаях неглиже, она появилась в красном шелковом халате, который не закрывал ее колен.

Потом села сбоку на кушетку и с кокетливой улыбкой и даже немного вызывающе посмотрела на него.

Харт вытер влажные ладони о брюки. Он пытался сказать что-нибудь остроумное, но ничего не приходило в голову.

С каким-то торжественным взглядом своих серо-синих глаз Пэгги придвинулась немного ближе.

— Вы сейчас раздумываете, не так ли?

— Над чем я должен раздумывать?

— Что на мне под халатом.

— Как вы точно угадали! — сознался Харт.

Неожиданно хриплым голосом она сказала:

— Кроме меня самой, под халатом ничего нет.

В следующий момент ее губы слегка коснулись его губ…

В машине Харт сказал, что заедет к ней разве только на рюмку мартини. Теперь он должен был вспомнить об этих словах, когда перегнулся через нее, чтобы достать из пачки пару сигарет и одну из них зажечь для нее.

— Что ж, после того, как ты меня заполучила, наверное, скажешь мне причину? — спросил он.

Пэгги взяла сигарету.

— Скажем так: я не хотела оставаться одна.

Харт затянулся.

— Но почему именно я?

Она долго смотрела ему прямо в лицо.

— Ты поверил, если бы я сказала, что ты был единственной причиной, по которой я приходила на судебное разбирательство, что два месяца и два дня я сидела и думала, как хорошо быть с тобой вместе?

— Нет, разумеется, не поверил бы, — ответил Харт. Годы, прожитые на Сансет, заставили его отказаться от многих иллюзий. — Мне почему-то кажется, что речь тут не в одиночестве, а в упрямстве. — Он приподнял ее голову, чтобы посмотреть в глаза. — Кому ты отомстила, Пэгги?

— Ты еще в машине сказал, что сегодня чудесная ночь.

Харт провел рукой по ее волосам и сказал:

— Ночь чудесная, но только это не ответ на мой вопрос.

— А ты считаешь, что я должна тебе ответить?

— Мне бы этого хотелось.

Какое-то мгновение она лежала молча, а потом, пошатываясь, встала.

— Извини меня, я хотела бы выпить стакан воды.

Когда она вернулась, походка ее была еще более неуверенной, а от нее самой попахивало джином.

— Ты уверена, что ходила пить воду? — спросил он ее.

Она честно ответила:

— Нет, я пила джин… — После этого она снова легла и без улыбки посмотрела на него.

— Как насчет того, чтобы объяснить мне, что все это значит?

— Ты обозлишься на меня.

— Возможно.

— И Гарри тоже.