Мертвые могут нас спасти. Как вскрытие одного человека может спасти тысячи жизней

Вообще питающиеся падалью насекомые – полезные маленькие детективы, помогающие нам раскрывать преступления в силу своего жизненного цикла и невероятного обоняния. Если жертву обнаруживают через несколько дней или даже недель после смерти, судмедэксперты уже не могут определить время наступления смерти посредством обычных методов, таких как анализ температуры тела, оценка трупных пятен и мышечного окоченения. Тогда наступает пора специалистам судебной энтомологии приниматься за работу. Они используют особенности крошечных животных-падальщиков, которые действуют как бы мимоходом, но обладают тонким чутьем.

Мухи, осы, жуки-мертвоеды и другие мелкие существа своими стадиями развития показывают, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то испустил дух. Мухи чуют запах трупов издалека.

Этот аромат, притягательности которого они практически не могут противостоять, заставляет насекомых собираться в стаи, а при необходимости протискиваться в самые узкие щели, чтобы добраться до вожделенной поминальной трапезы. Они откладывают яйца на трупе, из которых затем появляются мелкие личинки, с удовольствием набрасывающиеся на мертвую плоть. В конце концов они окукливаются, а через несколько дней из куколки вылупляется новая муха. Такой цикл развития довольно стабилен, хотя здесь следует учитывать температуру, так что при хорошем знании условий окружающей среды можно точно установить, когда были отложены яйца. По ним можно вычислить день смерти.

Следовательно судебно-медицинские эксперты должны быть знакомы с фауной, потому что животные, особенно в дикой местности, оставляют на мертвых телах следы поедания. В Германии это мелкие грызуны, куницы, лисы и некоторые виды птиц. Растительность тоже порой необходимо принимать во внимание, чтобы оценить, сколько времени труп пролежал в месте, где его обнаружили. Так что знания в сфере ботаники, безусловно, являются преимуществом. В этом отношении мы в некотором роде всезнающие ученые. И работаем с лучшими специалистами в смежных областях.

Но основная моя задача состоит в том, чтобы раскрывать тайны мертвых, выяснять, когда и от чего они умерли, и, например в случае убийства, предоставлять следователям как можно больше информации. Какое оружие использовал преступник? Тупым или колющим предметом был нанесен удар? Правшой или левшой был убийца? Где именно он стоял или сидел относительно жертвы? Каким был его приблизительный рост? Можно ли по силе удара понять, действовал ли преступник в состоянии аффекта? Имеются ли у жертвы травмы, указывающие на попытки самообороны? Найдены ли на трупе волокна одежды преступника, по которым можно идентифицировать тип ткани? Можно ли получить ДНК преступника с помощью мазков, взятых, например, с кожи или из влагалища жертвы? Обнаружены ли следы крови преступника, которые позволили бы его опознать? Чем больше ответов я смогу найти, тем успешнее полиция проведет уголовное расследование.

Во имя мертвых и самых слабых

На мой взгляд, работа судмедэксперта также связана с предупреждением преступности. Я убежден, что судебная медицина играет далеко не последнюю роль в улучшении положения жертв насилия и предотвращении дальнейших злодеяний. Поэтому судебно-медицинский эксперт всегда задается вопросом, какие методы профилактики действительно осуществимы и действенны. Он размышляет, почему кто-то может стать жертвой здесь и сейчас. Возможно, этот человек казался или был особенно уязвимым в определенной ситуации. Главное, не следует забывать: отдельные человеческие судьбы всегда связаны с особенностями конкретного времени. Достаточно ли защищены дети и пожилые люди от нападений? Принимает ли во внимание государство в процессе расследования потребности жертв? Как обстоят дела с бездомными? Что с безопасностью на дорогах? Какие условия в домах престарелых? Со всеми этими социально значимыми проблемами я соприкасаюсь в процессе работы с потерпевшими, ранеными и умершими. Нет, я не пытаюсь разбередить рану. Всякий раз, когда мы занимаемся очередным делом, мы хватаемся за нить, ведущую к жизни общества в целом. И каждая из этих нитей должна нас подстегивать. Когда постоянно работаешь с жертвами, в какой-то момент у тебя в руках оказывается вовсе не нить, а толстая веревка, за которую можно вытянуть на белый свет целый ворох социальных проблем.

На протяжении карьеры я считал своим долгом привлекать внимание к ошибкам и проблемам, связанным с «болезнью насилия», чтобы, насколько это возможно, смягчить или даже помочь устранить их.