Мертвые могут нас спасти. Как вскрытие одного человека может спасти тысячи жизней

В другом деле мне удалось доказать, что человек, обвиняемый в убийстве 7-летнего мальчика, не мог совершить это преступление. Трагедия заключалась в том, что со мной проконсультировались лишь спустя три десятилетия после смерти ребенка. 52-летний мужчина провел в закрытой психиатрической больнице 31 год. Невиновный!

Вот что случилось. 23 апреля 1985 года 7-летнего мальчика нашли мертвым в кустах. В его убийстве заподозрили местного жителя. 21-летний парень, коэффициент интеллекта которого составлял всего 74 балла, сначала был допрошен полицией без присутствия адвоката. Он признался, что убил мальчика и говорил об удушении. Вскоре после этого парень отказался от своих показаний. Но его вызвали в суд и в конце концов посадили за решетку. Причина, по которой он оказался в закрытой психиатрической больнице, а не в тюрьме, заключалась в том, что мужчину сочли невиновным благодаря его «умеренному слабоумию», как это назвали. Поскольку впоследствии он неоднократно заявлял о своей невиновности, лечащие психиатры классифицировали его как неразумного и неизлечимого. Так мужчина оставался взаперти на протяжении десятилетий.

Причем новый подозреваемый уже давно признался в преступлении психиатру и своему адвокату, рассказав о ножевом ранении в шею. Письменное признание было передано в прокуратуру, но следователи сочли его не относящимся к делу. Согласно заключению о вскрытии, мальчик был задушен. Другие повреждения шеи ребенка были интерпретированы как следы от когтей и зубов собаки, нанесенные уже после смерти.

Десятилетия спустя, когда новый адвокат заключенного представил мне дело, я проверил отчет о вскрытии, проведенном в то время, особенно внимательно я рассмотрел фотографии и сразу понял, что травмы точно соответствовали ножевому ранению. Например, нанесенные повреждения были описаны как «раны с ровными краями». Но в наших широтах нет такого животного, которое было бы способно нанести когтями или зубами глубокие травмы вплоть до шейного отдела позвоночника. Однако у потерпевшего были обнаружены именно такие повреждения. Для меня было очевидно, что рассказ другого молодого человека ясно свидетельствовал о знании, каким мог бы обладать исключительно преступник.

В ходе нового судебного разбирательства в 2016 году первоначально осужденный был окончательно оправдан. Примечательно, что мужчина ни на кого не злился, а был просто благодарен за то, что снова оказался на свободе. Однако он сказал фразу, которая, должно быть, потрясла всех и заставила задуматься: «Убийца все еще гуляет на свободе».

К сожалению, мы часто сталкиваемся с нераскрытыми преступлениями и, как общество, вынуждены мириться с ситуациями, когда не удается найти виновного и, следовательно, некого осудить за содеянное. Для жертв, выживших после нападения, это поистине ужасно. Я много общаюсь с пострадавшими. Родные и близкие жертв довольно часто ищут со мной контакт, а в таких случаях я всегда открыт для диалога. Считаю, что важно слушать людей и отвечать на их вопросы. Они не ждут от меня ни слез, ни сочувственных слов. Они хотят понимания. Хоть я и ученый до мозга костей и к каждому делу подхожу сугубо профессионально, меня тоже трогают людские судьбы.

Информация, порой транслируемая в телевизионных фильмах, что судмедэксперты в большинстве своем черствые типы со странностями, не соответствует действительности. По крайней мере, я не знаю никого, кто был бы лишен эмпатии вне зависимости от того, как долго он или она работает в этой сфере и сколько жертв убийств он или она обследовали.

Напротив, чем меньше ощущение новизны, тем больше остается места для почтения. Глубокое уважение к человеческому существованию, его хрупкости. А желание, чтобы справедливость восторжествовала, только усиливается со временем.

У родственников, которым приходится справляться с болезненной утратой близкого человека, возникают всевозможные тревоги и сомнения. Долго ли моему отцу пришлось страдать? Было ли сделано все возможное, чтобы спасти мою тяжелобольную сестру? Когда мою мать швырнуло на дерево в дорожно-транспортном происшествии, она умерла мгновенно или несколько минут мучилась? Судебно-медицинское заключение вносит ясность и определенно может помочь. Потому что чем больше человек знает, тем менее мучительно он проживает процесс скорби. Когда нам удается идентифицировать многочисленных жертв катастроф, таких как железнодорожная авария в Эшеде в 1998 году или цунами в Восточной Азии в 2004 году, знание оказывает облегчающее действие на тех, кто выжил. Хотя известие о смерти стирает всякую надежду, что близкий человек каким-то чудом выжил – вне всяких сомнений, это ужасно, – наша работа дает людям возможность со временем принять боль и проститься. Для многих важным утешением становится могила, на которой можно оплакивать и вспоминать умерших.