Мертвые могут нас спасти. Как вскрытие одного человека может спасти тысячи жизней

Я паркую машину, прохожу по крытой аллее, ведущей к дому, поднимаюсь по лестнице и попадаю в небольшую квартиру. Меня вызвали, потому что здесь явно произошло преступление: предполагают, что мужчина умер насильственной смертью. Дело, судя по всему, непростое, раз главный судмедэксперт должен заняться им лично. Что же такого необычного могло произойти за этими живописными кирпичными фасадами? Чуть позже, когда я осматриваю человека, лежащего на полу перед балконной дверью, до меня доходит, что, возможно, это беспрецедентный случай. Я замечаю невероятное количество крови, а рядом с жертвой лежит орудие убийства – инструмент, предназначенный для пробивания металла или даже камня. Но здесь его применяли не для просверливания неживой материи. В данном случае он разрушил человеческую жизнь.

Человек, которого убили перфоратором, – это экстраординарное событие даже для меня, специалиста с 40-летним опытом работы, знакомого со всеми мыслимыми гранями смерти.

Еще несколько часов назад я находился на обычном задании в Гамбурге. Мне требовалось взять кровь у людей, задержанных в состоянии алкогольного опьянения в новогоднюю ночь и доставленных в полицейский участок. Для определения уровня алкоголя в крови достаточно ее небольшого количества, гигиенично упакованного и тщательно маркированного. Чистая работа. Но в этой небольшой квартире в Люнебурге мне приходится иметь дело с огромной лужей крови на полу и обильными брызгами на стенах. Тело погибшего покрыто страшными ранами. Большой разделочный нож лежит на диване на расстоянии вытянутой руки. А рядом с трупом, на уровне бедра, упомянутый перфоратор. Спиральное сверло имеет длину 19 сантиметров и диаметр 15 миллиметров.

Судмедэксперты различают острые и тупые предметы. И мы нередко занимаемся случаями, когда имеются как ранения, нанесенные острым предметом, например ножом, так и повреждения, полученные в результате удара тупым предметом, например кулаком или молотком. Здесь, однако, я сталкиваюсь не только с классическими порезами и проколами, но и с некой смешанной формой, потому что поверхность сверла не является ни острым, ни тупым предметом. Но его действие разрушительно. На инструменте много крови, а также фрагментов тканей и костей. Одежда погибшего 25-летнего мужчины буквально испещрена отверстиями. Поскольку эксперты-криминалисты уже зафиксировали все следы на трупе, мне и моей молодой коллеге разрешают осмотреть его со всех сторон. По мышечному окоченению, трупным пятнам и ректальной температуре мы определяем, что смерть, вероятно, наступила вскоре после полуночи. Что необычно, так это то, что кожа вокруг глаз перемазана кровью. Кроме того, на спине, шее и лице погибшего имеются различные колотые ранения. По первому впечатлению раневые каналы соответствуют лезвию разделочного ножа длиной 21 сантиметр и шириной 5 сантиметров.

Неспециалист, видя пострадавшего, главным образом замечает кровь и гематомы. Как правило, он задается вопросом, насколько сильную боль испытывает потерпевший и можно ли ему помочь.

Я как судмедэксперт тоже проявляю сочувствие. Но моя помощь заключается не в том, чтобы перевязывать раны. Мое лекарство – это анализ. Точный и профессиональный.

Имеет ли раневое отверстие продольные ровные края, как при разрезе? Если да, то рана нанесена острым предметом, таким как нож, ножницы или даже кусок битого стекла. Сила, направленная внутрь тела, приводит к появлению колотых ран, скорее глубоких, чем широких. Раны, которые проходят по телу тангенциально (по касательной) и поэтому имеют более продолговатую форму, но редко бывают глубокими, называются резаными. Мы внимательно осматриваем внешний вид раны, измеряем ее ширину, глубину и форму. Редко бывает, когда рядом с трупом, словно на блюдечке, лежит окровавленный нож. В таких случаях мы, конечно, проверяем, подходит ли оружие к типу повреждения, например соответствует ли ход раневого канала форме лезвия.

Однако в большинстве ситуаций в нашем распоряжении оказывается труп с различными повреждениями, и приходится подробно исследовать травмы, чтобы сделать вывод о возможном орудии преступления. Это был топор или пила? Или же узкий, но очень глубокий разрез был сделан вовсе не режущим инструментом, а тонкой проволокой? А если преступник использовал нож, то с каким лезвием: обоюдоострым, волнистым или гладким?