Мертвые не лгут

– Она спит, мне надо идти.

– Где спит, Эдгар? У тебя в доме? Ты забрал ее к себе?

Но Эдгар покончил с разговорами – стоял понурившись, и дождь капал с кончика его носа, он насквозь промок, но и мы с Рэйчел были не в лучшем положении.

– Давайте отвезем его домой, – предложил я.

Ждал, что посадить его в машину будет непросто, но Эдгар, чуть посопротивлявшись, сдался. Салон «Лендровера» тут же наполнился его запахом. Мокрый, он скрючился на заднем сиденье, как живое воплощение знака вопроса.

– Не знаю, что и подумать, – пробормотала Рэйчел, включая передачу. И включила радио, чтобы неподходящий моменту рок заглушал наши голоса. Потом покрутила ручку настройки, пока в динамиках не зазвучало фортепьяно. – Когда он сказал «Не она», не похоже, чтобы он говорил о Стейси.

Старясь разгадать смысл слов Эдгара, я покосился на заднее сиденье.

– Его дочь тоже блондинка?

– Вы о его словах «Как солнечный свет»? Понятия не имею, только знаю, что она считается пропавшей. Но это случилось много лет назад, когда она была маленькой девочкой. Он же не мог принять за нее Стейси?

Я терялся в догадках, но от чего-то в этой истории мне стало сильно не по себе. Я достаточно насмотрелся на Эдгара, чтобы понять, что даже по своим меркам он ведет себя странно. Он не просто расстроен – он напуган. До такой степени, что в такую гнусную ночь удрал из дома. Что бы там ни случилось, ничего хорошего ждать не приходится.

Стеклоочистители шуршали по ветровому стеклу с размеренностью метронома. Я достал телефон и стал набирать номер.

– Кому звоните? – спросила Рэйчел.

– Ланди.

По крайней мере, пытался. Сигнал, мучительно посопротивлявшись, сник. Я продолжал попытки в то время, как Рэйчел, пробираясь сквозь темноту, снизила скорость перед деревянным мостом, затем снова нажала на акселератор, подпрыгивая по лужам грязи на дороге. «Лендровер» был предназначен для подобной местности, но я ни за что бы не нашел здесь пути.

К тому времени, когда Рэйчел свернула с дороги, я так и не сумел связаться с Ланди. Теперь мы ехали среди кустов переросшей ежевики по колее, которая уперлась в обветшалый дом. Когда я его увидел, нехорошее предчувствие во мне еще усилилось. Это было высокое, но с неудачными пропорциями кирпичное строение; стекла в окнах потрескались, и их забили досками. Дом окружали старые деревья, обрамляя шишковатыми стволами и мертвыми ветвями.

Рэйчел заглушила мотор, и некоторое время тишину нарушал только стук дождя по крыше машины. Затем она повернулась к сидящему позади Эдгару. Он не шевелился весь путь и теперь не проявил ни малейшего желания двигаться.

– Приехали, Эдгар. Ты дома. – Ответа не последовало. – Хочешь выйти?

Он помотал головой и обхватил себя руками. Рэйчел тревожно посмотрела на меня.

– Почему? Что не так?

Эдгар сжался сильнее, упершись в грудь подбородком, чтобы не видеть темного дома.

– Пусть посидит здесь, – предложил я, окидывая взглядом безжизненный коттедж. – У вас есть фонарь?

Фонарь был в моем телефоне, но он светил неярко, и я бы предпочел оставить трубку для других целей. Рэйчел порылась в бардачке и достала тяжелый фонарь в резиновом кожухе. Я ничего не стал говорить, когда она вместе со мной вылезла из «Лендровера». Понимал: уговаривать бесполезно, да и оставлять ее наедине с Эдгаром не хотел. Собирался предложить запереть его в машине, пока мы будем в доме, но она сообразила без меня. Если Эдгар и слышал щелчок дверного замка и понял, что это означает, вида он не подал.

Без света автомобильных фар кругом была кромешная тьма. Дождь почти прекратился, однако ветер не стихал, и под его яростными порывами шелестели невидимые листья и трава. Я включил фонарь, и его луч скользнул по клубкам перепутанного шиповника и стеблей. Когда я осветил стену, Рэйчел поежилась.

– Господи, как же туда не хочется! Нам обязательно надо?

Мне тоже не хотелось, но я понимал, что выбора не было. Что-то настолько напугало Эдгара, что выгнало из дома. И если был хоть малейший шанс, что Стейси Кокер внутри, я не мог не войти. Или ждать, когда прибудет полиция. Если Эдгар приволок ее сюда, она, возможно, серьезно ранена, иначе уже бы с кем-нибудь связалась. В моей голове звенели слова Эдгара: «Она спит».

– Подождите снаружи, а я загляну внутрь, – сказал я шепотом Рэйчел, хотя смысла таиться, наверное, не было.

Она нервно рассмеялась, но тоже тихо.

– Нет, уж лучше пойду, чем торчать здесь одной, как перст.

Я обвел лучом фонаря заросший сад, и мы двинулись к входной двери. Свет выхватывал на земле разные предметы: раковины, камни, плавник. Сначала я решил, что все это брошено в беспорядке, но, заметив устричную раковину, понял, что это такое.

– Пациенты Эдгара.

Во всяком случае, те, которые не поправились. Я повел лучом фонаря, и на меня из темноты блеснули глаза. Сова сидела в чем-то, напоминающем клетку для домашних кроликов. Кладбище птиц и зверей скрылось в темноте, когда я вновь направил фонарь на дом.