Мертвые не разговаривают (СИ)

— Нет. Так не пойдет, — она плотоядно ощерилась. На мелких острых зубах пузырилась черная пена. — Ты хочешь все закончить? Мы закончим. Не бойся. Пострадают немногие. С остальными мы не станем играть. Обещаю.

Слова, которые не должно произносить ребенку; жестокость в глазах, более присущая опытному хищнику; внешность утопленника из фильмов ужасов – все это неправильно. Не должно сосуществовать в ребенке. Пусть даже погибшем много лет назад.

— Они не согласятся, — слова пробивались с трудом, царапая пересохшее горло. — Не пойдут за мной.

— Тогда игра продолжится, — ее голос стал похож на шипение змеи. — Вы все умрете. Один за другим. Игра продолжится, но по новым правилам. Мы узнаем, где они прячутся. А тогда… – в ее глазницах мерно запульсировало нечто, похожее на темную опухоль, — придем за ответом. Отвечать будет каждый.

Андрей молчал, чувствуя, как холодеет спина.

— Я постараюсь, — проговорил не своим голосом.

— Конечно, постараешься, — отстранилась от него девочка. — Теперь иди. Но только один раз. Сломанные игрушки нас почти не слушают, потому могут тебя сломать… случайно… – она тихо хихикнула.

Они закружились вокруг него. Веселый хоровод из Преисподней. И комната треснула. Вернее, треснула сама реальность. По стенам, по полу, по мебели и даже по самому воздуху пролегли трещины, будто кто‑то разбил зеркало и теперь растаскивает осколки.

Трещины не затронули только самого Андрея. Зато по всему остальному пространству комнаты они множились с каждой секундой. Вскоре очертания предметов стало практически невозможно разобрать – калейдоскоп из отдельных осколков, все больше расползающихся друг от друга. А потом они схлопнулись. Все разом метнулись к одинокой фигуре человека. Андрей почувствовал, как каждый осколок вонзается в тело, как они вспарывают кожу, проникают под нее и продолжают двигаться.

Он закричал – и крик растворился в обрушившейся на него темноте.

Глава 12. Последний круг.

Лежать на траве так приятно. Плевать, что на лицо сыплет изморось. Плевать, что ветер холодит кожу. Все это неважно, если вернулся из мертвых. Если всего несколько минут назад утонул.

Андрей поднялся на локтях. Перед ним простиралась спокойная гладь озера. Знакомые очертания берегов, но от самого детского дома не осталось и следа. Больше того, исчезли и остатки мостков, и лестницы.

А ведь он уже почти не верил, что его отпустят. Дети, погибшие в далекой катастрофе, продолжали играть, не осознавая, что причиняют кому‑то настоящую боль. С детской непосредственностью они убивали и сводили с ума, но не видели в этом ничего зазорного. Не месть, не потребности маньяка–изувера – всего лишь игра.

И все же они сами связались с ним по телефону. Больше некому. Сами. А значит, быть может, подсознательно, но желают избавления от бесконечной череды дней, у которой нет будущего.

Андрей полез было во внутренний карман пиджака и тут же спохватился. Пиджак остался в детском доме, на полу. Там же покоится и телефон. Теперь, даже если невольные убийцы и захотят с ним связаться, то уже не смогут. Впрочем, надежды на повторную инициативу с их стороны нет. Сказано и так слишком много. Больше, чем Андрей способен сейчас осознать. Он понимал, что, скорее всего, знает все, что необходимо для спасения – и себя, и других. Знает, но пока не в состоянии собрать из осколков целое.

А вот нож, захваченный с кухни, он все еще продолжал сжимать в руке. Отличный сувенир на память из призрачного города.

Андрей поднял, огляделся. Девственно чистый берег, ни намека на какое‑либо строительство, даже самое незначительное. Странно, почему детский дом существует только в двух версиях Водино? Насколько Андрей успел понять, город дублируется во всех трех измерениях, планах или мирах. Дублируется с какими‑то изменениями. Разные версии развития: благополучное или катастрофическое. Что же позволило в благополучном развитии вовсе избавиться от Бережка? Или в нем просто некому селиться?

Занимая себя размышлениями, Андрей направился к городу. Поначалу он думал сразу отправиться обратно – в деревню уцелевших, но теперь решил задержаться и проверить состояние Насти и Вяча. Много времени это не займет, а спокойствия ему прибавит.

Продрогнув, Андрей прибавил шагу.

Детям призракам нужны совершенно определенные люди. Их желание «посмотреть всех» вполне объяснимо, хотя и неожиданно. Хотят выбрать самостоятельно, не доверяют чужому человеку. Но кого выбрать? Если вспомнить все, что они говорили, то нужные им люди встречались и раньше, но мало. Встреч нет только последнее время. Вряд ли оттого, что так называемые игры заканчиваются ничем. Насколько понял Андрей, призракам все же удается подкараулить кого‑нибудь из аборигенов. Не попадаются именно те, кто так или иначе играет важную роль в детской трагедии. А это значит, что случайных персонажей быть не может. Остается найти связь. Хотя бы для себя.

Нечто такое, что объединит виновных…