Мертвые не разговаривают (СИ)

Ее голос прозвучал ближе, чем в первый раз.

— Волновалась? Почему?

— Они вернулись без тебя. Сказали – ты исчез. Они ждали, пока не стало темнеть.

— Задержался, — кивнул Андрей, не принимая во внимание, что девушка его кивок, скорее всего, не увидит.

Он чувствовал ее присутствие. Не видел, не слышал, именно чувствовал. Ее взгляд направлен на него.

— Что‑то случилось? — спросил, окончательно придя в себя.

— Нет, все хорошо. Теперь хорошо. Нам надо торопиться. Держи меня за руку.

Андрей протянул руку, пальцы нащупали ладонь Алены. Странно, но это прикосновение вернуло ему уверенность. Теперь он не один, бояться нечего.

Он, взрослый мужик, не дурак и не доходяга, а радуется как ребенок, заблудившийся в темноте и неожиданно нашедший того, кому может доверять. И все страхи разом отпрянули.

— Как войдем в деревню – ни о чем не спорь, хорошо? — спросила девушка.

— Уверена, что ничего не случилось?

— Да. Просто не спорь. Пожалуйста. Опасаться нечего, ты не подумай.

— Лучше бы объяснила.

— Обещаешь?

— А если нет?

Она остановилась. Ее пальцы в его ладони дернулись.

— Если нет – ничего не изменится. Для тебя.

— А для тебя?

Алена молчала.

— Хорошо, обещаю, — выдавил из себя Андрей. — Но знай – это не дело. Если…

— Спасибо, — перебила девушка. — Идем.

Она шла так уверенно, будто кромешная темнота для него раскрывалась солнечным днем для нее. Вот уж действительно – знает лес, как свои пять пальцев.

В воздухе появился слабый запах дыма.

— Погоди, — Настя снова остановилась.

Андрей не видел, что она делает, но спустя мгновение рядом раздалась отрывистая токатта. Будто дятел стучит по дереву, только звонче, и слышится строгая ритмика.

— Идем, — проговорила Алена, когда стук стих.

— Знак? — спросил Андрей.

— Да – идут свои. А то подстрелить могут.

— Почему не какое‑нибудь кряканье или другой звук? Настоящего животного.

— Из меня плохой подражатель, — в ее голосе прозвучала усмешка.

К воротам подходили медленно, без резких движений.

Их окликнули – и только тогда успокоились. Послышался скрип открываемой створки ворот.

Деревня стояла безлюдной. Полуночных гостей встретили лишь часовые. На лицах – озадаченность.

— Ты? — вопрос был обращен к Алене.

Спрашивал худощавый мужик с длинными усами, свисающими парой понурых плетей.

— Да.

— Ну, девка… – покачала головой усатый. — В себе ли?

В ответ лишь безмолвное пожимание плечами.

— Что случилось? — спросил Андрей. Странное поведение аборигенов настораживало.

— Ты проходи, мил человек, — чуть кивнул часовой. — Тебе мы рады. А вот с ней разговор будет особый.

— Я чего‑то не знаю?

Со стороны домов к стоящим возле ворот спешили двое. Один – с копьем в руке. Второй – торопливо запахивающий стеганку. Староста?

— Слава Господу, — всплеснул руками Степан Михайлович. — Уберег. Как сходил?

— С толком. Решение есть, — сказала Андрей.

— Ну и славно. Что требуется?

— Для начала – собрать людей. Всех. Взрослых. В особенности тех, кто застал трагедию в Водино.

— Сейчас? — нахмурился староста.

— Да.

— Собрать всех – только если здесь, во дворе. И недолго. Иначе…

— Да–да – опасно. Помню.

Староста повернулся к сопровождавшему его человеку.

— Давай, Митя. Тащи всех из кроватей. Да поскорее.

— И огня можно? — спросил Андрей. — Темно здесь.

Степан Михайлович кивнул, потом посмотрел на Алену. Та быстро отвела взгляд, уставилась себе под ноги.

— Очень глупо, — вздохнул староста. — Хотя, чего‑то подобного я от тебя ожидал.

Девушка продолжала молчать.

— В холодную. На хлеб и воду.

Усатый часовой взял Алену под локоть.

— Идем.

Девушка повиновалась.

— Стоп, стоп! — Андрей поднял руки. — Я, наверное, лезу не в свое дело, но все‑таки кто‑нибудь мне объяснит? Что здесь творится?! Аленка помогла мне. Без нее я бы до сих пор блуждал по лесу.

— Это наши дела, не стоит тебе вмешиваться, — явно сдерживая раздражение, проговорил староста.

— Ты обещал, — сказала Алена.

— Что?

— Обещал не спорить.

— Подожди… Ты одна пошла в лес. Так? И в этом проблема?

— Повторяю – это наши дела, — лицо Степана Михайловича окаменело. — Закон есть закон. Это не блажь. Каждая его строка написана кровью. Нашей кровью.

— Но только благодаря ей я здесь! — Логика старосты в голове Андрея не желала укладываться. Он обязан Аленке если не жизнью, то нервами и кучей времени, которое теперь сможет использоваться для дела. Во благо не только себя или Насти с Вячем, но и самого старосты и всей деревни. Что за идиотизм упираться теперь, когда через час все может измениться?! Весь этот замкнутый мирок может исчезнуть.

— Ты обещал! — с надрывом произнесла девушка. — Пожалуйста. Не надо.

— Все знала заранее? — Только теперь Андрей осознал это. Неужели он настолько предсказуем?

— Увести, — мотнул головой староста.

Впрочем, его приказа и не требовалось. Девушка сама развернулась, намереваясь идти.

На улице начали скапливаться жители деревни. Люди тихо переговаривались, зевали. В руках несли факелы. Некоторые уже горели, другие зажигали на улице.

А так ли им всем нужен тот мир, за непроницаемым барьером?

Подобная мысль пришла на ум Андрею впервые.