Мертвые не разговаривают (СИ)

«Что они будут делать, если окажутся в цивилизованном обществе?» – подумал Андрей. Люди, осознанно вкусившие человеческую плоть, — смогут ли они измениться настолько, что станут полноценными членами этого самого общества? Да, ободранные, грязные, они вызывали в нем омерзение. Но как бы поступил он, окажись на их месте, когда бы умирал от голода? Сейчас казалось – устоял бы, не вцепился в горло соседа. Но что стоят подобные размышления, когда желудок не сводит голодной судорогой, а в голове не бьется единственная мысль: поесть!

На небе, как на зло, появились первые облака. Пока редкие, но вслед за ними, с горизонта, надвигалась плотная туча. Еще полчаса–час – и, пожалуй, разразится буря. Еще не хватало – в дополнение к настроениям, и без того паническим!

Андрей вздрогнул, когда в нескольких шагах от него воздух ненадолго сгустился тенью и почти сразу вновь стал прозрачным. Тень напоминала человеческую фигуру. Что это было? Он осмотрелся по сторонам, пытаясь понять: видел ли тень кто‑то еще? Но люди шли, погруженные в себя. Вряд ли кто‑то из них обратил внимание на небольшие странности вокруг.

Или показалось?

Андрей несколько раз глубоко вздохнул. Если это и галлюцинация, то не стоит ей удивляться. Странно, что навестила так поздно.

Порыв ветра ударил в спину, зашумел высокой травой. Под ногами хлюпала вода. Туча нагоняла растянувшуюся процессию. Похоже, ни о каком часе речи не идет. Успеть бы до дождя добраться до детского дома.

Воздух снова сгустился. На этот раз буквально в метре от Андрея – сутулая старуха, трясущимися руками выдирающая собственные редкие волосы. Он резко встал. Старуха протянула к нему скрюченные пальцы. В ее ощеренном рту поблескивал единственный золотой зуб.

— Что с тобой? — услышал он голос Алены.

Девушка стояла рядом и смотрела с настороженностью. В дороге они почти не разговаривали, хотя шли плечом к плечу.

— А? — рассеянно произнес Андрей.

Призрак старухи исчез.

— Ты что‑нибудь видела? — он указал перед собой.

— Трава?..

— Ладно, не обращай внимания, — Андрей потер виски.

Еще через несколько минут тени перестали исчезать. Они появлялись, скользили параллельно движению человеческой процессии. Иногда пытались наброситься на кого‑то из людей, но неизменно пролетали сквозь них, не причиняя никакого вреда. Сами же люди, похоже, ничего не видели и не чувствовали.

Андрей только головой крутил.

Сколько же их здесь?!

Тени обрели вполне четкие очертания. Можно рассмотреть их во всех подробностях. Вот только рассматривать нет никакого желания. Наверняка призраки жителей Водино – причем, скорее всего тех, кто сошел с ума. Больше всего они напоминали изломанных и изуродованных кукол, созданных рукой безумца. Разного возраста и пола, они все равно обладали одной схожей чертой – жестоким помешательством. В глазах светится разум, но искореженный болью и страданиями. Возможно, не всегда собственными.

Это что же, на трапезу собираются? Чувствуют приближение чего‑то крупного и важного? Или их позвали дети–призраки?

Доверие к последним, и без того хлипкое, покачнулось еще сильнее.

Между тем процессия добралась до того места, где когда‑то располагалась пристань.

Мир начал меняться. Краски потускнели, исчезли цвета. Вокруг разлилась серая палитра – бедная и блеклая. Но именно сквозь нее проступили очертания другого Водино. На почти черной водной глади появились деревянные мостки, от которых вверх по склону устремились ступени бетонной лестницы. Послышались невнятные тонкие крики, плавающие звуки музыки.

Где‑то далеко прокатился раскат грома.

Андрей сглотнул. Сдерживать эмоции становилось все сложнее. Алена явно видела его озабоченность, но пока молчала.

Люди сгрудились на вершине склона – там, где когда‑то размещалась заасфальтированная площадка. Впрочем, теперь она будто прорастала сквозь траву, пожирая ее.

Пронзительный женский крик совпал для Андрея с металлическим скрежетом, доносящимся со стороны воды. Он бросил взгляд на ничего не понимающую Алену, метнулся на звук. У края лестницы, стояла женщина и указывала дрожащей рукой на пристань. Там, у мостков, покачивался речной трамвай «Свежий ветер». Только в отличие от того, который помнил Андрей, этот выглядел еще большим металлоломом – с рваными дырами вдоль бортов, прогнившей палубой, выбитыми окнами, и разводами ржавчины вкупе с гроздьями тины.

Она, что, видит его?!

На женщине не было лица. Ее трясло, будто в конвульсиях. Наконец ноги ее подвели – и женщина осела наземь.

Звуки музыки усилились. Теперь понятно – доносятся с останков корабля. «Вместе весело шагать», — Андрей скрипнул зубами.

Раскат грома повторился. На этот раз он звучал уже гораздо ближе. Тучи наполовину заслонили небо. Порывы ветра стали холодными.

Из толпы сгрудившихся людей послышался еще выкрик, и еще… Люди указывали на корабль, на снующих рядом призраков. Кто‑то попытался сбежать, но был сбит на землю своими же товарищами. Похоже, здесь, в точке, где все началось, граница между реальным миром и миром кошмаров стиралась.

Плохо! Очень плохо!