Мертвые скажут правду

Память перенесла Дойла на 16 лет назад. Он снова гулял с другом Флетчером возле поместья «Парк Хилл» в Дартмуре. Поместье казалось затерянным среди болот, мрачным и непригодным для жизни. Казалось, писатель попал в другое измерение — вокруг на многие мили не было жилья, не попадались случайные спутники, не было собак или лошадей… Лишь узкие тропинки среди казавшейся такой безобидной зеленой топи, и странные выкрики откуда-то издалека. Внезапно тишину прорезал жуткий вой, от которого по коже прошел мороз. Конан Дойл почувствовал легкий озноб и оглянулся, пытаясь понять, откуда доносится звук. Но бескрайние, затянутые зеленоватой ряской равнины по-прежнему казались необитаемыми.

— Наверное, вечерами тут на редкость неуютно. — вслух подумал он.

На что Флетчер жизнерадостно ответил, что в безлунные ночи по болотам бегает гигантская призрачная собака. Эту легенду знало все графство: когда кто-то из семейства лорда Баскервиля при смерти, пес-призрак выходит из темноты и сторожит свою жертву, наводя ужас на жителей деревни жутким воем.

— Так что никто из местных не выходит на болота в темное время суток. — подытожил журналист. — Даже если воя не слышно — как знать, вдруг жуткий черный пес подкарауливает в темноте?

— Какая великолепная история! — воскликнул Артур, тогда еще не сэр Дойл, а просто врач, ставший писателем. — Готовый сюжет для готического романа!

— Да, я пробовал писать про эту легенду. — откликнулся Робинсон. — Глэдис даже отказалась читать — так ей было жутко.

— Твоя жена излишне впечатлительна. — легкомысленно усмехнулся Дойл. — Давай напишем в соавторстве?

— Да что-то я к этой истории охладел. — вздохнул журналист. — Что толку писать, когда собственная супруга читать не желает?

— А я, пожалуй, напишу про вашу легенду. — задумчиво сказал Дойл.

— А я, пожалуй, почитаю. — легкомысленно откликнулся Робинсон.

«Собака Баскервилей» имела бешеный успех у публики. В 1902 году Конан Дойл был посвящен в рыцарское звание, а Робинсон так и остался простым журналистом. Их дружба оказалась под угрозой.

* * *

Допросе продолжался уже часа четыре. Я безумно устала, глаза буквально слипались, из-за недостатка воздуха голову ломило, словно от гриппа. Мне казалось, что Поливанова заело, словно граммофонную пластинку:

— Гражданка Клементьева, отвечайте — когда ваш муж признался, что убивает девушек?

— Когда ваш муж рассказал вам, где прячет тела?

— Где ваш муж спрятал тела еще двух похищенных девушек?

— Вы покрывали мужа из страха, что он убьет и вас?

Сначала я пыталась отвечать развернуто, объяснять, что, если бы я только подозревала, что мой муж способен убивать, никогда и ни за что не поехала бы в лес в компании с ним и топором. Уже то, что я так глупо попалась, говорит о том, что я считала Володю мирным и безобидным человеком. Но следователь словно не слышал моих объяснений, и с упорством маньяка твердил свое: я сообщница Володи, и знала все о его преступлениях.

Машинально повторяя одни и те же ответы на одинаковые вопросы, я пыталась сосредоточиться на какой-то очень важной мысли, мелькнувшей, когда со мной в лесу говорил призрак. «Ты должна понять, кто он, и тогда он откроется». Но как это понять? Вот если бы призраки могли указывать на своего убийцу… Может, они могут это сделать, просто я не умею задавать правильные вопросы? Я и отвечать толком не умею, вот уже сколько часов не могу убедить упрямого следователя, что не покрывала убийцу!

— Все, не могу больше тратить на вас время. — Поливанов вытер пот со лба. — Подпишите протокол.

Я расписалась на протянутых листах, не читая, и покорно стала ждать конвойных. Честно говоря, я была уверена, что с допроса меня отвезут прямиком в СИЗО, и очень удивилась, когда злой, как собака, следователь подписал мне пропуск и сквозь зубы велел уходить.

Разгадка ждала меняв коридоре. Вместе с Тамарой и Моргуновым меня там сидела съемочная группа крупного местного телеканала — молодая брюнетка с микрофоном и крупный бритый мужчина с телекамерой наперевес. Видимо, присутствие тележурналистов и спасло меня от немедленного ареста.

— Елизавета Петровна, — бросилась ко мне брюнетка. — Я Лилия Плещеева, второй канал. Расскажите, как вы нашли тело Дарьи? Вам было видение?

— Нет, я услышала голос погибшей. — от того, как нелепо звучали мои слова, меня бросило в краску. На месте тележурналистки я бы точно решила, что имею дело с шарлатанкой.

— Вы можете найти всех девушек, похищенных маньяком?

— Не уверена. — вздохнула я. — Мы предполагали, что искать надо в том лесу, где нашли первые две жертвы. Если все девушки захоронены там же, то я их найду. Если, конечно, меня раньше не арестуют.

— За что вас хотят арестовать? — глаза брюнетки радостно загорелись. Еще бы, такой репортаж получится!

— Следователь не верит, что о месте захоронения я узнала от самой жертвы. — выдохнула я. — Он думает, что я узнала об этом от убийцы.

Журналистка невольно отшатнулась, но тут мне на выручку поспешил Моргунов.