Мертвые скажут правду

— Для начала, давайте познакомимся. — слегка изменившимся голосом произнес Моргунов, встав рядом со мной. — Меня, думаю, вы все знаете. Рядом со мной сидит Кэти — самый лучший медиум всех времен и народов. Остальных прошу представиться.

В комнате повисло молчание.

— Виктор Сергеевич Поливанов. — Первым нарушил молчание следователь. в его голосе явно слышались издевательские нотки. — Предъявить документы?

— Сейчас не время для шуток. — парировал Моргунов. — Мы пропустим время для сеанса!

Как он высчитывал время, осталось для меня загадкой.

— Тамара Михайловская. — громко, словно пытаясь разогнать тишину, произнесла подруга. — Рядом со мной — Вера Тихонова и ее зять, Михаил Федоров.

Опять повисла неловкая пауза. Наконец, черноволосый парень тихо произнес:

— Вадим Нечаев.

— Лилия Черношеева и Сергей Петкун. — весело произнесла журналистка. — Вроде, все? Можем начинать?

— Одну минуту. — Речь Моргунова стала слегка притормаживать, словно он готовился погрузиться в транс. — Сейчас начнем. Но я хочу предупредить всех собравшихся вот о чем. Что происходит во время сеанса, неизвестно никому. Возможно, медиум просто слышит потусторонние голоса. Но так же возможно, что дух погибшего вселяется в медиума. Если сеанс грубо прервать, этот дух может навсегда завладеть телом, предоставившем ему временное пристанище. То, что мы делаем, смертельно опасно. Я хочу, чтобы все понимали это. Нельзя без нужды тревожить духов.

Он замолчал. Остальные тоже молчали.

— Вы все поняли? — Моргунов вновь заговорил обычным тоном. — Сеанс не прерывать ни при каких обстоятельствах, это смертельно опасно для медиума!

Никто не стал возражать, и мы, наконец, перешли к делу. Я взяла в руки фотографию Саши, прислушалась к себе… Нет, на этот раз ничего. Ни боли в висках, ни картинки, которая была перед глазами в прошлый раз — еловые ветки и хвоя, разбросанная по земле… Я по-прежнему находилась в полутемной зале, которую освещали лишь свечи, и смутно видела напряженные лица Веры и Тамары.

— Нет, ничего. — я со вздохом вернула фотографию Вере. Лицо толстушки исказилось, она что-то пробормотала сквозь зубы, и это явно не были слова благодарности.

— Видимо, медиум слишком устала. — растерянно сказал Моргунов. — Может, не стоило проводить сеанс сегодня… Но, раз уж мы все собрались, сделаем еще попытку. Вадим, дайте свое фото.

Черноволосый протянул мне фотографию. Едва взяв ее в руки, я почувствовала слабый толчок, словно из-под меня выдернули опору. Темнота вокруг сомкнулась, а потом вдруг вокруг зажглись огоньки, а внизу закачались еловые ветви. Мне было так спокойно здесь, я знала, что вот-вот увижусь с матерью… Вдруг глаза резанул яркий свет. Я зажмурилась, пытаясь вернуть себе ту безмятежность, что была до сих пор. Но свет продолжал терзать меня, я открыла глаза и увидела ЕГО. Его не должно было здесь быть. Это он удерживал меня в темном еловом лесу, не давай упорхнуть туда, где ждал вечный покой. Он не давал мне жить, а теперь не давал умереть.

— Зачем ты здесь? — спросила я. — У меня не было своей жизни, я чувствовала себя такой несчастной, словно от меня отрубили половину и отдали другому. Если бы не ты, я могла бы наслаждаться жизнью… А теперь я наслаждалась лишь покоем. Но ты и его отнимаешь. Уходи!

Но освещенное странным прожектором видение не исчезало. Яркий луч выхватывал из темноты все новые лица… Я застонала:

— Зачем вы заглядываете в бездну? Перестаньте, пока не поздно. Нет, поздно. Еще одна завтра умрет. Остановитесь!

— Кто умрет? — от резкого окрика я вздрогнула и очнулась. Следователь склонился надо мной и тряс за плечи. — Кто завтра умрет?

— Я такое сказала? — я чувствовала ноющую боль в висках, слегка подташнивало, и я с трудом воспринимала происходящее. — Я не помню.

— Так, мне это начинает надоедать. — следователь стиснул зубы так, что, казалось, они заскрипели. — Пожалуй, вас следует отправить в СИЗО. Так мне будет спокойнее.

— Виктор Сергеевич, за что? — подскочила к нам Лилия. Луч прожектора последовал за ней, и я снова зажмурилась. Но журналистке было не до меня. — Вы сами хотели присутствовать на сеансе, а теперь недовольны!

— Вы слышали ее слова? — следователь понемногу остывал. — Она предупредила, что маньяк охотится за следующей жертвой. Кто маньяк, мы не знаем. Вдруг это вовсе не ее муж, а она сама?

Я истерически расхохоталась:

— Это вы так ловите преступников? Поздравляю!

— Вы лучше подумайте вот о чем. — снова оживилась журналистка. — Вот арестуете Лизу, а завтра маньяк снова кого-то похитит и задушит. Понимаете, что будет? Да наш телеканал вас будет поминать с утра до вечера. Или вы и меня арестуете, и Сергея?

— Лиза на миг стала Леной… — с трудом проговорил Вадим. — Моя девушка… я не мог ошибиться. Ее выражение… Лиза, вы меня видели? Или… это была она?

Я закрыла лицо руками. Видела ли я кого-то во время наваждения? Да, вроде, были вокруг какие-то лица. Кто-то удерживал девушку на земле, не давая ей уйти навсегда…

— Вадим, а где мать Лены? Почему на сеансе только вы? — тихо спросила я.