Мертвые тоже хотят жить (СИ)

  - Ничего, Машунь, поправишься скоро, останется пара шрамиков, так ничего, их и не видно будет, вовремя тебя прооперировали. Кастельский врач от бога. Повезло что тут был. А вообще все это дело поправимое, руки ноги целы, голова на месте. Правильно ведь говорю? - она потрепала меня по руке и тяжело вздохнула.

  А я не понимала. Ничего.

  В голове шумело и этот неприятный, отвлекающий звук мешал сосредоточиться и понять: кто я? Марина? Или все же Маша? А все, что было раньше, все мои двадцать с лишним лет, были сном.

  Мерный, не требующий ответов голос сиделки усыплял и вскоре я снова заснула, теперь действительно заснула, а не впала в серое забытье.

  - Как моя любимая пациентка? - низкий приятный голос вывел из дремы, но окончательно я проснулась, когда почувствовала чужие пальцы на голове. - Ну-ну-ну, милая, прости что разбудил, но мне нужно видеть твое украшение, а потом и твои очаровательные глазки.

  - Что?

  - Та-а-ак, реакция есть. Давай посмотрим на свет. Следи за пальцами. Хорошо, - доктор, мужчина лет пятидесяти внимательно всматривался в мои глаза и следил за реакцией, а я так же пыталась рассмотреть его. Почему-то он показался удивительно знакомым. Когда же он хмыкнул и подмигнул, я окончательно его вспомнила. Именно этот врач осматривал Макса после операции. Делал кто-то другой, но этот проследил за результатом и потом так же хмыкнул и подмигнул, убеждая насупленного брата в том, что тому крайне повезло.

  Макс! Где Макс?

  - Так, так, так... И чего переживаем? Почему у нас сердечко шалит? - в это время доктор Кастельский, кажется именно такой была фамилия этого мужчины, мерил мой пульс. Нахмурив брови, он опустил руку и строго на меня посмотрел:

  - Машуль. Тебе нельзя волноваться. Ты с таким трудом вышла из комы. Я если честно даже в растерянности, у тебя не было повреждений, которые могли бы повлечь за собой подобный результат, поэтому давай договоримся: не волноваться! Волноваться будет баб Зина, - врач кивнул в сторону сиделки. - Твой жених, да я. Договорились?

  На меня уставились требовательные карие с желтыми прожилками глаза, и я против воли кивнула.

  - Вот и молодец. Кстати, твой молодой человек скоро тут будет, - ободряюще мне улыбнувшись, он снова стал серьезным и остальные распоряжения касательно меня продиктовал сосредоточенной сиделке. Мне разрешалось пить в малых дозах, есть бульоны и кашки, и категорически запрещалось вставать. Как минимум сегодня.

  Проводив удаляющуюся спину врача тоскливым взглядом, требовательно посмотрела на баб Зину и уже хотела было открыть рот, и сказать, что меня зовут совершенно иначе, а никак не Машуня, и у меня нет никакого жениха, а есть муж, который скорее всего стал бывшим, но не открыла. Умная мысль о психушке посетила меня очень вовремя, а вновь распахнутая дверь и вошедший в нее молодой человек так и вовсе заставил напрячься, потому как имя "Глеб" мне не говорило ничего, но его лицо, обеспокоенное и виноватое, я точно где-то видела.

  - Машуль, радость моя, прости идиота! - первая же фраза парня ввела меня в ступор. Широко раскрытыми глазами я наблюдала, как незнакомец, за пару секунд оценив обстановку, картинно вздохнул, качнул головой и , махнув длинной темной челкой, прижал раскрытую ладонь к сердцу.

  - Паяц! - баб Зина фыркнула и, недовольно поджала губы, расправила на себе складки больничного халата. - Девочка одной ногой в могиле была, а все туда же.

  - Зинаида Алексеевна! - "жених" бросил на женщину короткий недовольный взгляд.

  - Я уже шестьдесят три года Зинаида Алексеевна. Лучше бы уж рассказал, как переживал, видела же, места себе не находил! - пробурчав, она развернулась ко мне. - С первого дня тут. А сокрушался то как!

  - Баб Зина! Давайте мы сами разберемся.

  - Да ухожу я, ухожу. Если что, - она кивнула на серебристую кнопку. - Где кнопка вызова, знаешь.

  Вновь оправив халат, она покинула палату, провожаемая нашими взглядами, но если я смотрела вслед все еще непонимающе и с некоей опаской, то Глеб явно с неудовольствием. Как только захлопнулась дверь, мы синхронно вздохнули и уставились в глаза друг другу.

  - Крошка, прости, если бы я знал что это тебя так расстроит, да к тому же, - парень замолчал и взъерошил короткие волосы на макушке. - Не молчи, хочешь я на колени стану? А?

  Не долго думая, он опустился на колени и уже в таком положении, шаркнув несколько раз чистыми джинсами, подобрался ко мне.

  - Машуль? Простишь? Я у твоих ног, видишь? А тут грязно, микробы...

  - Эм-м-м? Глеб?

  Дурдом!

  Схватившись пальцами за тонкий край одеяла, на всякий случай подтянула его к себе поближе. Жаль шевелиться было больно, а то бы я еще и ноги подтянула, от греха подальше.

  Парень поднялся и чуть усмехнувшись, совершенно другим тоном сказал:

  - Машунь , мы же взрослые люди, у каждого есть маленькие потребности и слабости. Ты же прекрасно знала мои, - наклонившись вперед, он уперся руками по обе стороны моего тела и проникновенно посмотрел в глаза.