Читаем Мёртвые звезды полностью

Мёртвые звезды

Я присел, используя «гарпию» как прикрытие, и не обращая внимания на воющего и корчащегося в грязи раненого. Стреляет «горчичник» негромко, однако Антоха должен был услышать если не его хлопки, то хотя бы вой Коляна, — и сообразить, что дело неладно.

Сейчас он выскочит из-за одной из надворных построек, и можно будет поставить финальную точку.

Вместо этого я увидел Счастливцева — тот выбрался из своего убежища и пытался перевалиться через спинки сидений, причем метил на водительское место.

— Куда?! — рыкнул я приглушенно.

— Рвем когти!

— Еще один остался…

— Какой один! Щас полтора десятка подвалят!

Федор махнул рукой куда-то в сторону холма и монастыря. По дороге, уходившей в поля, к нам быстро катил грузовик. В кузове люди, вооруженные, — и в самом деле больше десятка.

Понятно… Антоха теперь не высунется — дожидается подмоги. Понятно и другое: отчего рабовладельцы спокойно сидели на месте, а не занимались розыском сбежавшего Федора — по его следу шли соседи-коллеги… А теперь возвращаются, вызванные по рации.

Всё это я подумал на ходу, прыгая за руль и трогая «гарпию» с места. Нет никакого резона начинать партизанскую войну со всем здешним рабовладельческим сообществом.

Разворачиваясь, я увидел неприятную вещь: створки ворот неторопливо закрывались. Мгновением спустя показался и виновник этого — из будки выскочил Антоха. И предмет в его руках мне крайне не понравился…

Уверенным, свидетельствующим о немалом опыте движением бугай раздвинул телескопическую трубу гранатомета. Присматриваться и определять модель было некогда, но что-то устаревшее, снятое с вооружения…

Все застыло, как в стоп-кадре. Я не знал, что делать. Чтобы разогнать «гарпию» и размазать Антоху по воротам, мне требовалось три-четыре секунды. Чтобы высунуться из машины и выстрелить — две или три.

Ему же достаточно одной, много полутора, — и кумулятивная граната положит конец моим приключениям…

Не задумываясь, я ударил по тугой красной клавише. Анкерная пушка оглушительно бабахнула.

Честно говоря, попасть я не рассчитывал — отвлечь внимание, сбить прицел, выиграть драгоценные мгновения.

Однако попал…

Анкер ударил бугая точно в середину груди, прошил навылет и его, и створку ворот. И, конечно же, сработал пирозаряд, намертво приковав «гарпию» к загарпуненной добыче.

Вылезать и отцеплять трос не было времени — грузовик со своими вооруженными пассажирами приблизился на расстояние, достаточное для прицельной стрельбы.

Двигатель взвыл. Скрежещущий удар, ворота рухнули, и «гарпия» вырвалась на свободу из разоренного дворянского гнезда. Сзади на тросе волочилась половинка ворот и то, что осталось от бугая Антохи.

Проклятая железяка скрежетала по бетону, с грохотом подпрыгивала, цеплялась за стыки плит, — но никак не желала отвалиться. Но я не обращал внимания, как можно быстрее преодолел обсаженную липами бетонку и повернул налево, на восток, — откуда приехал.

— Куда? — встревожился Счастливцев. — Дорогу ж перекроют… дурой той бронированной…

— Теодор, не бренчите… — отмахнулся я, выбирая место, где откос насыпи был пониже, а кустарник на нем рос не слишком густой.

Вот здесь, пожалуй…

«Гарпия» сползла с дороги, забираясь все глубже в кусты. Загудела лебедка, сматывая трос и затягивая в убежище наш сюрреалистический «прицеп».

Расчет оказался точен — бортовой «урал» с кузовом, набитым вооруженными людьми, прокатил мимо в азарте погони. Фора получена неплохая. Надеюсь, здешние фермеры не содержат в складчину боевой вертолет…

Пока я отцеплял трос от анкера, Счастливцев вылез из салона и начал с остервенением пинать кровавое месиво, мало уже напоминающее человеческое тело. Лицо у Федора при этом было не самым приятным. Понятно, натерпелся мужик, но…

— Поехали, — я попытался оторвать его от увлекательного занятия.

— Езжай сам, — пропыхтел Счастливцев. — Я обратно… За так, что ли, пахал? Добра-то в доме навалом… Освобожу ребят, стволы захватим, гульнём… И за щиты те, и за всё сочтемся…

Отговаривать его я не стал. Выбрался на дорогу и покатил в одиночестве на восток. Не стоило все-таки лезть не в свое дело… Что сейчас начнется в рабовладельческой усадьбе, не хотелось даже представлять. И о судьбе подстреленного мною Коляна и Маши, якобы способной изнасиловать медведя, тоже не хотелось думать. Ладно, черт с ними… В конце концов, бунт рабов, бессмысленный и беспощадный, — профессиональный риск рабовладельцев. Знали, на что шли.