Мертвый город

Члены Коммуны производились бесполыми, изготовлялись вместо того, чтобы зачинаться. У них не было способности или тяги к сексу. Но Нэнси была чертовски уверена, — то, что она сейчас чувствовала, должно быть близко к тому, чем являлся для людей продолжительный секс: мощное периодическое напряжение энергии, которая проходила дрожью по всему телу, энергии, получаемой от чистой черной ненависти ко всему человечеству и всем живущим существам, созданным не в Улье, ненависти настолько сильной и настолько горячей, что она почти думала, что взорвется в огненном столпе, и с энергией и ненавистью пришло великолепное видение мертвого мира, бедствующего, безмолвного и освобожденного от смысла.

Нэнси смела оставшиеся фарфоровые статуэтки со стеклянных витрин полок. Она растоптала их, одну за другой, топтала и измельчала их пятками и пинала обломки. Она схватила голову ангела и кинула через комнату с такой силой, что острый кусок сломанной шеи застрял в гипсокартоне. Стеклянная голова с нимбом, размером со сливу, уставилась на нее, как будто бы удивившись, как голова трофейного оленя, повешенная охотником на стену. Топча, размельчая, пиная, Нэнси вдруг почувствовала, что пронзительно кричит с чем-то похожим на неистовое наслаждение, ее резкие выкрики отражались от стен гостиной, и дикий звук придавал ей энергии, возбуждал ее.

Ариэль, должно быть, тоже была возбуждена, потому сделала единственный шаг от арки в комнату, и стояла, пронзительно крича вместе с Нэнси. Она подняла кулаки и трясла ими, и бросала голову назад и вперед, хлеща плечи длинными светлыми волосами. Ее глаза светились интеллектом и рассудком. Ее голос был сильным и чистым от интеллекта и рассудка. Она не подавила триумф Нэнси, скорее, поддержала его; это был крик девчонки хоть куда.

Глава 10

Мистер Лисс припарковался на обочине и выключил фары, и все светящиеся падающие снежинки в темноте стали тусклее, как будто свет выключили в каждой из них.

— Ты уверен, что это дом Бозмена?

Намми сказал:

— Да, сэр. Это место всего в одном квартале от места, где бабушка жила до того, как прилетели марсиане.

Уютный кирпичный дом был одноэтажным, с белыми ставнями на окнах. На переднем крыльце были железные выкрашенные белой краской перила и белые железные угловые стойки, а также то, что называется крышей из отожженного алюминия. Намми всегда интересовался, где они нашли печь, чтобы выпечь что-то настолько большое, как крыша.

— Пичез, ты уверен, что он живет один?

— Кику, она умерла, и детей никогда не было.

— Давно ли Кику купила себе земельный участок?

— Она не покупала земельный участок, это было место на кладбище.

— Наверное, ты не понял. Давно она умерла?

— Около двух лет назад. Раньше, чем бабушка.

— Возможно, Бозмен живет не один.

— Кто может с ним жить? — поинтересовался Намми.

— Девушка, бойфренд, кто-то из них, его бабушка, чертов домашний аллигатор. Откуда, нахрен, мне знать? Сукин сын может жить с кем угодно. Если бы ты использовал свой мозг, мальчик, ты бы не задавал столько тупых вопросов.

— Боз живет один. Я абсолютно уверен. В любом случае, там нет света, дома никого нет.

— Аллигаторы могут видеть в темноте, — сказал мистер Лисс. — Но давай, пошли. Мне нужен этот снегоход, и я хочу выбраться из этого чертова городишки.

Соседний дом тоже был темным, а уличных фонарей не было. Асфальт и газоны были покрыты снегом, но хотя это белое одеяло, казалось, испускало свет, на самом деле это было не так. И падающие снежинки были такими крупными, что походили на лягушек, так что видимость была низкой. Даже если кто-то мог смотреть из окна, он бы не смог увидеть, что мистер Лисс нес ружье, закрепленное справа.

У мистера Лисса в карманах его большой куртки было два пистолета и все необходимые типы дополнительных пуль. Он нашел оружие в доме проповедника, который они спалили дотла, так как он был полон гигантских коконов, внутри которых росли монстры. Мистер Лисс сказал, что собирался заплатить за оружие своими лотерейными выигрышами — у него был билет в кошельке, и он знал, что у него выигрышный номер — но у Намми было нехорошее чувство, что на самом деле мистер Лисс его просто украл. Мистер Лисс, как и другие люди его типа, никогда не ходили в церковь будучи взрослыми.

Снег слегка хрустел под ногами, когда они обходили дом к заднему крыльцу, где их нельзя было увидеть с улицы. Мистеру Лиссу не потребовался набор отмычек — когда он проверил дверь, ведущую на кухню, она открылась вовнутрь, скрипнув петлями.

Намми вдруг не захотелось заходить в дом офицера Барри Бозмена, не потому что это неправильно — входить в дом, когда тебя не приглашали, а потому что их внутри ждало что-то плохое. Он не знал, откуда, но знал. Нездоровое, скользящее чувство в желудке. Скованность в груди, которая мешала ему дышать глубоко.

— Давай уйдем сейчас, — прошептал Намми.

— Некуда идти, — сказал мистер Лисс. — И нет времени туда идти.

Старик пересек порог, провел рукой вдоль стены около двери и включил свет.