Мертвый город

Когда Намми неохотно последовал за мистером Лиссом, то увидел Боза в нижнем белье и распахнутом халате, сидящем на стуле за кухонным столом. Голова Боза была наклонена назад, рот широко раскрыт, глаза завалены.

— Мертв, — сказал мистер Лисс.

Намми определял смерть, когда видел ее.

Несмотря на то, что офицер Бозмен был мертв, Намми было неудобно смотреть на него в нижнем белье. Ему также было неудобно, потому что казалось неправильным глазеть на мертвого человека, когда он не знал, что ты там и не мог сказать, чтобы ты убрался или придал ему вид поприличнее.

Ты также не мог отвести взгляд от мертвого человека. Также могло показаться, что ты смущал его, как будто это была его вина, что он мертв.

Если ты знал умершего человека, например, Боза — или бабушку — ты ощущал себя немного так, как будто тоже хотел умереть. Но ты просто должен был смотреть на него в любом случае, потому что это был последний раз, когда ты мог его видеть, за исключением фотографий, а фотографии были всего лишь фотографиями, они не были человеком.

Серебряная бусинка, блестевшая в левом виске Боза, прямо как бусинки на лицах тех зомби-людей в тюремных камерах.

Все люди в тюрьме ждали, как хорошие собаки, которым сказали: «Стоять». А затем пришел красивый молодой человек и превратился в ангела, но потом не в ангела, и затем расчленил их всех и вобрал в себя.

Намми надеялся, что красивый молодой человек в ближайшее время здесь не появится.

Мистер Лисс закрыл заднюю дверь и пересек комнату, оставляя комки снега на виниловом полу.

Он осмотрел труп вблизи, но не прикасался к нему.

— Он умер достаточно давно. По меньшей мере, восемь или десять часов назад, возможно, больше. Возможно, это случилось перед рассветом.

Намми не понимал, как можно знать, когда умер человек, и он не хотел этому учиться. Чтобы научиться такой вещи, нужно смотреть на множество мертвых людей и, скорее всего, изучать их с близкого расстояния, но что Намми хотел больше всего, так это никогда не видеть других мертвых людей, пока он жив сам.

Мистер Лисс поднял со стола какой-то пистолет, сделанный из блестящего металла. Он покрутил его так и сяк, изучая.

На столе стояла чаша со свежими фруктами: несколько бананов, груша, пара больших яблок, которые казались неспелыми. Мистер Лисс нацелил странный пистолет на яблоко и нажал на спусковой крючок. С-с-а-а-а-п! Тут же на яблоке появилась блестящая серебристая бусинка, как на лице офицера Бозмена.

Мистер Лисс нажал на спусковой крючок еще раз, но ничего не произошло. Когда он выстрелил из пистолета третий раз — С-с-а-а-а-п! — во втором яблоке теперь тоже была серебристая бусинка. В четвертый раз снова ничего не произошло.

— Двухцикловый механизм. Что он делает на втором цикле? — спросил мистер Лисс.

На кухне не было никаких циклов, ни бицикла[22], ни трицикла, ни мотоцикла.

Намми не знал, что ответить на вопрос старика, и он не хотел, чтобы на него снова ворчали и говорили, что он тупой. Они оба знали, что он тупой, он всегда был таким, так что никому из них не требовалось вспоминать об этом постоянно. Намми хранил молчание.

Когда мистер Лисс вернул пистолет, стреляющий серебряными бусинами, на стол, где и нашел его, из гостиницы донеслась фортепьянная музыка. У Боза было фортепьяно. Он называл его честным[23], из-за чего Намми думал, что изначально оно должно было находиться в церкви или в другом таком чистом и святом месте, не в каком-нибудь баре. Кику играла на пианино и учила играть Боза, но никто из них не мог играть сейчас, оба были мертвы.

— Пойдем отсюда, — сказал Намми.

— Нет. Мы сейчас внутри, мальчик, — старик поднял свое ружье. — Трусость часто хорошая вещь, но бывают моменты, когда она может тебя убить.

Мистер Лисс пошел к двери, ведущей в коридор, она была открытой. Он нащупал выключатель, и темный коридор осветился.

Когда мистер Лисс вышел из кухни, Намми решил, что находиться наедине с мертвым человеком страшнее, чем пойти посмотреть, кто за пианино. Он последовал за стариком.

Музыка была приятной, но печальной.

Гостиная в конце коридора оставалась темной. Намми стало интересно, как кто-то мог играть так хорошо на пианино в полной темноте.

Глава 11

Сэмми Чакраберти никогда не стоял без дела, ожидая пока кто-то другой все сделает. Он всегда двигался, делал, думал, разбирался с заданием, существовавшим в данный момент, но одновременно планировал на будущее. Он вставал в пять-десять, весил всего 130 фунтов, ел за двоих, но не набирал ни унции, потому что был таким активным, и его обмен веществ всегда проходил на повышенных оборотах.

Он помогал адаптировать существующее вещание к ситуации отказа всех телефонных сервисов и доступа к Интернету — это случилось посередине ток-шоу и тогда казалось кризисом. Теперь это уже не было кризисом, не было даже проблемой, учитывая то, что два человека были только что убиты — люди или что-то похожее на людей — и KBOW погрузилась в Сумеречную зону.