Мертвый город

Старинной машине требовалось время, чтобы нагреться перед тем, как сможет заработать печь. Фрост ехал, ожидая первую струю горячего воздуха с не меньшим удовольствием, чем когда-либо ожидал на ужин бифштекс из вырезки — или секса, если на то пошло. Раньше он мечтал о времени на пятнадцать или двадцать лет вперед, когда он сможет уйти на пенсию и жить на каком-нибудь тропическом пляже или пустынном курорте, где не продавались перчатки или зимние куртки, потому что они никогда никому не требовались. Сейчас он смел думать только на пятнадцать или двадцать минут вперед, и его целью было просто спастись.

Из доступных ему вариантов автостоянка супермаркета была ближним, и он продолжал озираться улица за улицей, избегая столкновения с патрульными машинами. Когда через воздуховод пошло, наконец, тепло, он понял, что «Шеви» предлагала не только мобильность и тепло. Он включил радио — и обнаружил, что вторжение пришельцев не было таким уж секретным, как он боялся, а также то, что это было не вторжением пришельцев.

Глава 51

Намми стоял на своем. Он сказал «нет» мистеру Лиссу, который не любил, когда кто-то говорил ему «нет». Намми сказал, нет, нет, нет, монстр не может идти с ними в машину. Это случилось прямо там, в гостиной, пианист стоял рядом с пианино, а мистер Лисс держал ружье. Бабушка всегда учила Намми быть добрым к людям. Но она также учила его не позволять людям помыкать собой, отстаивать свое мнение самым подходящим образом из возможных, когда кто-нибудь заставляет делать что-то, что, как он знает, неправильно.

Слепок Боза сказал, что не является одним из тех существ, которые поглощают людей. Он сказал, что появился на свет не из кокона, а из машины в лаборатории. Те существа из коконов назывались Строителями, а его звали Членом коммуны, и у него получилось бы кого-нибудь съесть не лучше, чем убить себя.

Намми не верил ни единому слову. Монстры всегда были монстрами, они всегда делали то, что делают монстры, всегда отвратительное, никогда ничего хорошего, и поэтому Намми никогда не будет смотреть про них фильмы. Если монстры убивали людей, и съедали людей, и делали с людьми даже худшие вещи, то, конечно, могут лгать. Лгать — это не такое уж большое дело. Даже тупица знает это.

Мистер Лисс не был тупицей, но верил монстру. Он сказал, что монстр видел, что видел Боз, когда Боз умер, а теперь монстр как-то сломался и больше не мог делать вещи, которые делают монстры. Мистер Лисс сказал, что это можно назвать духовным превращением, за исключением того, что у монстра нет души, и поэтому он не может превратиться. Он сказал, что также это можно назвать опытом перерождения, за исключением того, что монстр никогда не рождался вообще-то, его произвели, так что он не может родиться снова, только сломаться.

Намми спросил, видел ли монстр Всевышнего, и мистер Лисс сказал, что, возможно, не Всевышнего, возможно, только Небеса или, вероятно, Преисподнюю, в зависимости от того, что видел Боз. Но возможно, вообще ничего и близко из этого, просто нечто удивительное на другой стороне.

Тогда Намми захотел знать, что старик имеет в виду под другой стороной. Другая сторона чего? Мистер Лисс сказал, что другая сторона жизни, куда переходят умершие. Намми сказал, что это называется Рай или Ад, и что это никогда не называлось Другой стороной. И мистер Лисс сказал, что у разных людей разные идеи на этот счет. Другая сторона может сильно отличаться и от Рая, и от Ада. Это может оказаться этим же миром, но ты в нем будешь другим человеком, или иногда животным, и они это называют реинкарнацией. Намми сказал, что это нелепо, никто не поверит в это, мистер Лисс должен с этим смириться. Люди не могли быть животными и, определенно, не могли быть гвоздиками, которые были просто цветами[82]. Мистер Лисс сказал, что если его будут называть лжецом, то он поджарит нос Намми с луком и подправит его так, что ему нужно будет писать через левое ухо.

На этом месте пианист снова попросил мистера Лисса убить его, и немедленно. Слепок Боза умолял о смерти так сильно, что Намми обнаружил, что жалеет его. Возможно, монстры не могли плакать, плакать было не в их нравах, и этот не пролил ни слезинки, но говорил по-настоящему жалобно. Нами испытывал к нему сожаление. Он думал, не слишком ли сильно стоял на своем.

Намми сообщил мистеру Лиссу:

— Я не хочу быть подлым с ним, даже несмотря на то, что он монстр. На мою долю выпало множество подлости, так что я знаю, как это плохо ощущается.

— Бабушка бы восхитилась таким отношением, — сказал мистер Лисс.

— Но я напуган, — ответил Намми.

— Ну, Пичез, не был ли ты порядком напуган весь этот ужасный день, и не прошел ли ты через это невредимым? У меня были просчеты, один или два, но я о тебе хорошо заботился, правда?

— Мы много всего украли.

— Проклятие, я только что сказал, что у меня были просчеты, один или два. Я заявлял что-нибудь о том, что был сияющей безукоризненностью? Все, что я сказал, так это то, что охранял твою безопасность. Так ведь?

— Полагаю, так.