Мертвый ключ

Двери кабины закрылись. Девушка расхаживала по тесной стальной коробке, пока лифт не спустился в главное фойе. Еще только десять часов. До встречи с детективом в банке целых четыре часа, но ей хотелось узнать все немедленно. На другой стороне Евклид-авеню ее ожидал заброшенный банк.

ГЛАВА 22

Четверг, 14 декабря, 1978 года

Беатрис выскользнула из закусочной через черный вход и направилась по дорожке в сторону больницы. Впереди, на самой окраине Маленькой Италии, возвышалась старая католическая церковь, куда местные итальянцы ходили на мессы, а их дети — в воскресную школу. Неожиданно из нее донеслась тихая мелодия. Девушка шла и шла, и чарующие звуки становились все громче. Голоса поющих детей и пламя свечей, которое можно было разглядеть через распахнутую дверь задней части церкви Спасителя, так и манили зайти внутрь. Беатрис узнала песню — это был рождественский гимн, который в последний раз она слышала еще в детстве. И тогда ноги сами понесли ее по каменным ступенькам.

Оказалось, что хор репетировал, и в церкви находились только дети у алтаря, органист да регент. Высокие голоса маленьких певцов восходили к сводчатому потолку и оттуда, отражаясь, слетали прямо к месту, где стояла Беатрис, отчего ей казалось, будто к хору присоединились сами ангелы. Девушка села на скамью, потерла озябшие руки и стала разглядывать огромную деревянную скульптуру Христа на кресте, нависшую над детьми. Она грела руки и почему-то тянула время, перед тем как открыть сумочку, что передала ей Глэдис.

Сумочка ничем особым не отличалась, но, скорее всего, это была последняя вещь тетушки, что к ней попала. Беатрис положила ее на колени. Вряд ли что из содержимого будет стоить риска посещения реанимационного отделения. Беатрис помнила о предупреждающей надписи, которая смотрела на нее с зеркала, всего в трех кварталах отсюда. Возвращаться в больницу просто нельзя. Тяжело вздохнув, девушка открыла сумочку.

Там оказались сигареты, зажигалка, таблетки от простуды и маленькая косметичка. Беатрис гладила каждую вещицу, все еще хранившую запах Дорис, и глаза ее наполнялись слезами. В косметичке оказались использованная гигиеническая помада и зубная нить. Впрочем, под косметичкой и сигаретами виднелось кое-что еще.

Девушка пригляделась, пытаясь понять, что это за непонятная вещь поблескивает на дне сумки. Потом осторожно взяла ее пальцами и приподняла, стряхивая прилипшие табачные крошки. Это оказалось бриллиантовое ожерелье. «Что?!» — у Беатрис перехватило дыхание. Не веря своим глазам, она одно за другим вытащила ожерелье, кольцо с бриллиантом и сережки, тоже бриллиантовые. В полумраке, царившем между скамьями, они весело сверкали, словно украшения на рождественской елке. Пока она таращилась на драгоценности, хор завел следующий гимн.

Беатрис пошарила в сумочке, надеясь отыскать хоть какое-то объяснение, однако там ничего больше не нашлось. Вдруг она вспомнила о тетради, обнаруженной в депозитной ячейке тетушки, и быстро достала ее из своей сумки. На последней странице ей попалась запись:

22.11.78, 889, бриллиантовое кольцо, ожерелье, серьги.

Она еще раз перечитала запись, и журнал так и выпал у нее из рук на скамейку. Воображение ее живо нарисовало тетушку в неизменных ортопедических ботинках и сеточке для волос, каждую неделю болтающую с Ширли за стойкой обслуживания. Она наверняка жаловалась на свою работу в закусочной, а Ширли ей сочувственно улыбалась — как-никак они были подругами. Ширли сама так сказала. И еще она сетовала на нововведенные меры безопасности — охранника в хранилище и надзор за ключами. А когда-то этими ключами заведовала Ширли. А еще раньше — Дорис. Беатрис ошарашено уставилась на кучку бриллиантов на коленях.

Дорис не могла просто так открывать чужие сейфы, поскольку для этого существует специальная процедура. Беатрис ведь сама прошла через нее, когда открывала ячейку 547. Однако, внимательно разглядывая драгоценности, она вспомнила и то, с какой легкостью Ширли обошла правила, стоило ей заслышать имя тетушки. Переливающиеся всеми цветами радуги, бриллианты говорили сами за себя. Каким-то образом Дорис удавалось добираться до ячеек. Каждую неделю она наведывалась в хранилище и открывала их. И все же это представлялось невозможным. Даже если Ширли отворачивалась или уходила на перерыв, а то и вовсе отдавала Дорис банковские ключи, как же тетя могла их открывать?