Мертвый кролик, живой кролик

Макар встал и сказал:

– Извините, мы вас оставим на минуту…

Бабкин вышел за ним и плотно прикрыл дверь.

Они провели в коридоре не минуту, а все пять, и когда вернулись обратно, Алла встретила их широкой улыбкой:

– Вспомнила! Я заходила в «Примулу», но Нины не было. Хотела пригласить ее на ланч в одно очень приличное заведение. Устроить сюрприз!

Их уловка сработала. Напугай свидетеля, заставь его нервничать – и он начнет опровергать обвинения, которые против него и не выдвигали. Этот прием работал далеко не со всеми, но Алла попалась.

– Вы предварительно не позвонили? – удивился Сергей.

– Телефон сел, – соврала она не моргнув глазом.

– Вы перемещаетесь по городу на общественном транспорте?

– Нет, на машине… – Она прикусила язык, поняв, какую глупость ляпнула. – Понимаете, я зарядку от телефона забыла. Когда я работаю над песней, мне не до реала… Меня затягивает творчество, целиком. Я вся поглощена процессом создания…

– Да, я понял. – Бабкин испугался, что она снова запоет. – То есть вы заходили в «Примулу»?

Алла кивнула.

– Давно это произошло?

– Месяц назад, может быть, два, – неуверенно сказала она. – А что? Почему это так важно?

– Вы, кажется, сказали, что Нина – распущенная грязная баба? – напомнил Илюшин. – И вы хотели позвать ее на ланч в приличное заведение?

– Ну… я… Это все ради отца! – нашлась Алла. – Если он любит Нину, я должна тоже постараться относиться к ней теплее. Знаете, как говорят: любишь меня, люби мою собаку.

Она поняла по взглядам сыщиков, что сморозила что-то не то, и поторопилась исправиться:

– Я в хорошем смысле! Люблю собак. У меня самой шпиц, Рошфор… Вот такусенький!

Когда сыщики ушли, Алла схватилась за телефон.

– Алик, они все знают, они все знают, – страдальчески зашептала она в трубку. – Они меня прижали, я не виновата, прости!

– Алка, ты обалдела? – весело спросил брат.

Алла поняла, что он опять под кайфом.

– Ты зачем мне звонишь, дурында? Или тебе непонятно, что в эту минуту нас слушает майор в отставке товарищ Гришковец? Я тебе зачем это все разжевывал, как ребенку?

Алла всхлипнула.

– Аличек, я без тебя не могу, – забормотала она. – Мне страшно, я совсем одна, тут никого нет!..

– Не выдумывай. Твой персидский шах сидит рядом. Ковыряется в зубах.

Тимур ковырялся не в зубах, а в ухе, поэтому Алла выкрикнула:

– Нет! Никого нет! Ты меня бросил одну с этими людоедами!

– Не голоси!

По звуку Алла догадалась, что брат поморщился и отодвинул трубку от уха.

– Алка, ну вот что мы сейчас можем сделать? Что?

Она всхлипнула и вытерла слезы.

– Призна-а-а-аться!

– Тогда папочка нас посадит! – пропел Алик. – Будешь в камере упражнять голосовые связки. Хочешь ты этого?

– Ну что ты меня пугаешь, зачем? – Алла заплакала в голос.

– Ох, ну все, завязывай! Не люблю этого, ты же знаешь. Давай не по телефону это все… Исправить мы ничего не можем. Да и нечего исправлять, товарищ майор в отставке, – чеканным голосом проговорил Алик. – Приезжай, поговорим. Только не бери с собой своего питомца, умоляю!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

– Со мною нет койота, – пропел Илюшин, едва они сели в машину. – Ах, где найти койота! Могу весь мир я обойти, чтобы найти койота…

– Что это на тебя нашло? – спросил Сергей. – Алла покусалла?

– Ты просто не знаешь хороших песен и завидуешь моему дивному баритону.

– Я знаю песню про верблюда!

– Нет такой песни.

– Пари?

– Ну давай, на щелбан.

– На щелбаны с кем-нибудь другим можешь спорить. На ужин!

– Ладно, черт с тобой, спорим на ужин! – согласился Макар. – Что за песня?

– Не видят люди верблюда! – вполголоса пропел Сергей. – Проходят мимо верблюда! Теряют люди верблюда, а пото-ом! не найдут! никогда-а-а-а!

– Трагедия ленинградского зоопарка в трех действиях, – вздохнул Макар. – Накормлю тебя чебуреками на Даниловском рынке, мой прожорливый друг. Ладно, давай вернемся к койоту. Какие у тебя впечатления от разговора с певичкой?

– Врет как сивая лошадь.

– И не слишком умело, – согласился Макар. – Бросается в глаза, как сильно они с братом ненавидят Нину. Ты обратил внимание – про молодого любовника-альфонса Алла явно пропела с чужого голоса?

– Да, и чья бы корова мычала!

– Тебе тоже приглянулся этот король кокаинового шика? Зря она его привела. Он будет подтверждать ее алиби, для этого его и посадили в углу – чтобы крякнул вовремя… Но слишком топорно все это выглядит.

– Получается, алиби нет ни у брата, ни у сестры, – подытожил Сергей.

– Есть, но условное. Обоим его обеспечивают любовники. И оба младших Ратманских темнят насчет «Примулы». Алла задергалась, когда мы вышли.

– Угу. Решила, что нашли ее отпечатки или маска сползла и лицо попало на камеру… Придумала дурацкое объяснение. Если расспросить сотрудников фонда, они скажут, что не видели ее. Так, куда теперь? Может, пообедаем?

– К Вере Шурыгиной, – сказал Макар. – Я созванивался с ней утром, она ждет нас у себя дома. Подожди, у меня была какая-то мысль… А, про детей Ратманского.

На лобовом стекле расплылись дождевые капли.

– В пробку встанем, – флегматично сказал Бабкин. – Почему-то как только дождь, так Москва сразу наглухо забивается…