Мертвый лес

— Думаю, потому, что он уже был здесь, когда мы начинали. Правда, тогда он был гораздо, гораздо меньше, не больше легковой машины. Но он непрерывно ел — все, что мог проглотить, и непрерывно рос. С каждым днем ему требовалось все больше и больше еды. Сперва мы свозили сюда мусор со всего города, но этого оказалось недостаточно, и пришлось заключать контракты на доставку из других регионов. И все лишь для того, чтобы его прокормить.

— Но… зачем? Зачем вы это делаете? Зачем вы его кормите?

— Зачем? — Рольф фыркнул. — А как думаешь, что будет, если мы перестанем это делать?

— Он умрет от голода?

— Вовсе нет. Мы пробовали, и знаешь, что вышло?

Кати замотала головой.

— Он выбрался и отправился искать еду сам, пожирая все, вообще все на своем пути. В тот раз мы смогли его остановить, грубо говоря — завалили едой, но представь, что бы произошло, если бы не получилось? Если бы он добрался до города? Сколько бы тогда людей погибло? Сотни? Тысячи? Не важно. Как бы то ни было, мы его удержали, и я собираюсь удерживать его и дальше. Это не какая-то свалка, это защитный барьер, который сможет остановить его хоть на какое-то время. И плевать я хотел на то, что там вопит Джулия Папильон. Ставки слишком высоки, чтобы ее слушать.

— Но… — Кати прикусила губу. Она и подумать не могла, что у владельцев свалки может быть своя правда. Причем такая правда, которая и в голове-то не укладывается. — Разве вы не пробовали его… убить?

Ей совсем не понравилось, как это прозвучало, но слова уже сорвались с языка.

— Конечно пробовали, — с горечью сказал Рольф. — Еще как пробовали. Но его не берет никакой яд, он жрет его целыми грузовиками. Он не горит. Мы даже пытались его взорвать, но он снова собирался, еще больше и еще прожорливее.

— Но вы не сможете сдерживать его вечно! Что будет, когда он станет таким огромным, что даже этой свалки ему будет мало?

Рольф ответил не сразу:

— А вот об этом я стараюсь не думать. Надеюсь, к тому времени я уже буду в могиле… Ну вот, теперь тебе есть что рассказать своей подруге Джулии. Если она, конечно, станет тебя слушать и если она тебе поверит.

Кати стиснула зубы. Джулия? Может, и поверит, а может, и поднимет на смех. Но на самом деле Кати должна была рассказать обо всем этом вовсе не Джулии, а другой своей подруге. Той, что живет в зачарованном лесу. У Ивы наверняка бы нашлось решение, Ива бы точно знала, что делать… Но где она сейчас? Бегает, поди, по лесу и знать ничего не знает. Она, наверное, уже и забыла о своем обещании…

— Ну что, пойдем? — сказал Рольф. — Если ты насмотрелась. А то становится прохладно. Не хватало еще, чтобы из-за меня ты простудилась.

Кати вздрогнула и огляделась. Серые тучи висели прямо над головой, ветер гонял по крыше колючую поземку, а с неба…

— Снег, — сказала Кати, протягивая ладонь кружащим вокруг снежинкам. — Пошел снег.

Внутри гиганта

— Она здесь. — Джулия указала на ярко-красный седан, припаркованный у стены здания. — Это машина ее отчима, я запомнила номер.

На самом деле, Иве не нужно было подтверждение. Она и так знала, что Кати рядом, чувствовала, как бьется от страха ее сердце. Но кроме того, она чувствовала биение и другого сердца — огромного, сильного, черного… Сердца, что гонит по неведомым артериям и венам не кровь, а одну только злобу. Каждый его удар заставлял Иву вздрагивать, и все, что ей сейчас хотелось, — это развернуться и бежать отсюда со всех ног. Бежать так, будто за ней гонятся все самые злобные, самые опасные твари и чудища Большого Леса. Но она осталась на месте. Осталась потому, что понимала, что от этой твари не спасут даже самые быстрые ноги, а еще потому, что где-то глубоко, на самом дне океана черной злобы она почувствовала что-то еще. Боль. Крошечный уголек, тлеющий в непроглядной тьме. Но он там был, и Ива не могла пройти мимо.

Через высокую дверь они вышли в длинный коридор со стенами, выкрашенными в тошнотворный оттенок желтого, и с неестественно яркими белыми лампами. От этого света у Ивы сразу заболели глаза, как если бы она слишком долго смотрела на солнце. Но здесь свет был неправильный — холодный и мертвый. Так светятся гнилушки или тонкие бледные грибы в подземных пещерах, но в тысячу крат сильнее.

По обе стороны коридора выстроились двери из фальшивого дерева, отличающиеся друг от друга лишь табличками с номерами. Иве это показалось странным и не понравилось. В Доме Матушки при всем желании не сыщешь двух одинаковых дверей.

— Куда теперь? — спросила Джулия. — Будем проверять кабинеты по очереди или есть другие идеи?