Мертвый лес

Кати подошла ближе к канаве. Наверняка лиса еще где-то там, прячется в зарослях борщевика – во всяком случае, Кати не видела, чтобы та удирала в лес. Вот бы выманить ее оттуда… Кати посмотрела под ноги, пнула несколько раз по краю колеи, пока не отколола пару крупных кусков замерзшей глины. Взвесив один на ладони, она с размаху швырнула его в придорожные заросли. Затрещали сухие стебли, но больше ничего не случилось. Никакой тебе лисы… Жаль. Но с ее везением не стоило ожидать чего-то иного. Кати взяла второй глиняный ком и бросила его вслед первому.

– Ай!

Кати замерла, и кровь в ее жилах в мгновение обратилась в лед. Она не смела да и не могла ни вдохнуть, ни пошевелиться. Само время остановилось, и если бы сейчас над ее головой пролетала птица, она бы застыла в воздухе.

Что это было?! Кто-то в самом деле воскликнул «ай»? Ей не послышалось? Не померещилось? Кати потерла шею. Нет. Не померещилось. Она слышала это самое «ай» столь же отчетливо, как если бы его сказали ей прямо на ухо. Неужели она все-таки попала в лису? Но… Кати не так много знала о лисах, но вроде они не айкают? Тогда, может быть, у нее начались слуховые галлюцинации? Верный признак того, что у нее окончательно поехала крыша. В конце концов, к этому давно шло, и, наверное, хорошо, что это случилось именно сейчас, когда рядом есть доктор Салазар, способный оказать квалифицированную помощь. Эта мысль немного привела ее в чувство. Галлюцинации у нее или нет, но Салазар – последний человек, которому она стала бы об этом рассказывать.

– Ай? – эхом повторила Кати, глядя на покачивающиеся стебли борщевика. Сказала, не веря, что ей ответят, но в глубине души надеясь на это. – Кто здесь?

Несколько секунд ничего не происходило. Но затем в зарослях кто-то закопошился, толстые стебли раздвинулись и…

– Проклятье! Ты что творишь?! Больно же!

Суть вещей

Тяжело хлопая крыльями, большой ворон опустился на толстую ветку ольхи, на расстоянии вытянутой руки от сидящей на дереве Ивы. Та повернула голову и приветствовала птицу коротким кивком.

– Кра! Кра! – закричал ворон, и его низкий раскатистый голос прокатился по мертвому лесу.

– Тсс! – зашипела Ива, прижимая палец к губам. – Не стоит привлекать внимание. Мы и без того у всех на виду.

Она нервничала. С тех пор как с деревьев облетела последняя листва, следить за Черным Замком стало непросто. На голом дереве она была такой же незаметной, как черный заяц на заснеженном поле. Конечно, Ива могла бы поискать и более надежное укрытие, например в ветвях разлапистой ели. Но именно с этой ольхи открывался лучший вид на Черный Замок, и она решила, что игра стоит свеч.

– Кр… кр… – заворчал ворон, переступая с ноги на ногу и устраиваясь на ветке поудобнее. Он распушил перья от холода, но выглядело это так, будто он надулся.

– Прости. Я не хотела тебя обидеть. Ты принес, что я просила?

Ворон закачал головой, а вместе с ним закачалась и ветка.

– Отлично. – Ива перебралась к птице поближе и протянула ладонь. – Надеюсь, найти его было не очень сложно?

Из горла ворона вырвался булькающий звук – что-то похожее порой доносилось из водопроводных труб в Доме Матушки Ночи. Он вытянул шею, поднатужился – кр-кр – и отрыгнул ей на руку небольшой плоский камень. Ива перехватила его двумя пальцами и вытерла об одежду от блестящей слизи. Камень был темно-серый и гладкий на ощупь, по сути – обыкновенный речной голыш, за тем исключением, что в верхней трети зияло круглое отверстие размером с ноготь. Такой камень называется «куриный бог» – это Иве рассказала Доброзлая Повариха. А еще она рассказала, что если посмотреть сквозь отверстие в камне, то вещи предстанут в их истинном виде. Ива потратила почти час на то, чтобы объяснить ворону, что ей нужно и зачем.

Она еще раз потерла камень о рукав и перебралась обратно ближе к стволу. Черный Замок лежал пред ней как на ладони, во всем своем уродстве. Бессмысленное нагромождение грязных бетонных блоков, собранных таким образом, словно слова «красота» и «симметрия» претили его создателю. Многочисленные прямоугольные окна походили на черные провалы и совсем не блестели на солнце, хотя, казалось бы, должны, по такой-то погоде. Из высокой трубы валил густой дым, и даже на расстоянии Ива отчетливо слышала едкую вонь горящих отбросов. Запах, от которого у нее чесалось в носу и наворачивались слезы. Ива не хотела ни знать, ни гадать, что именно там горит и сгорает.

Она пару раз сморгнула, вытерла глаза рукавом и только после этого решилась заглянуть в отверстие в камне. Повариха сказала: «Увидишь вещи в их истинном виде», но, честно говоря, Ива с трудом представляла, что это может значить.