Мёртвый Магистр

Найдя взглядом двух рыцарей, на скаку доставивших луки, демонолог поочерёдно атаковал их лучами голубого огня. По движущимся мишеням попасть удавалось не с первой попытки. Лишь после четвёртого заклинания оба всадника оказались повержены, а в стволе возле мертвеца торчала стрела.

Дальнейшее сражение вышло односторонним. Не имея возможности атаковать с расстояния, люди просто кружили вокруг пылающего кольца, ожидая рассеивания магии, а мертвец бил по ним невозбранно. Доставалось и коням, на чьи души так же положил глаз хрипло смеющийся Ксирдис. Нет. Ему совсем не было весело. Зловещий смех использовался исключительно ради запугивания противников, как и провокационные насмешки. Предпринимались попытки спешившимися рыцарями добраться до луков и колчанов со стрелками на поверженных товарищах. Такие смельчаки становились приоритетными целями для боевых заклинаний.

Спустя десяток минут, когда силы чародея, поддерживающего огненное кольцо, начали подходить к концу, от трупов стали отделяться фиолетовые сгустки. Все они стягивались к сияющему, треснувшему алому камню в навершии посоха. За это время нашёлся всего один смельчак, предпринявший безрассудную попытку перепрыгнуть через огонь. Сгорая заживо, погиб он вместе с конём в нескольких шагах от укрывшегося за деревом чародея.

Финальным аккордом ночного сражения стала дерзкая выходка нападавших, поначалу вогнавшая мертвеца в ступор. К кольцу огня подъехало и остановилось двое держащихся вплотную друг к другу всадников. На их плечи быстро поднялся рыцарь и перепрыгнул пылающую преграду. Удивившийся подобному акробатическому трюку Ксирдис растерянно, но с толикой интереса наблюдал за тем, как невредимый латник поднимается с земли, обнажает клинок и, достав из-за спины каплевидный металлический щит, бросается на него.

Хмыкнув, чародей наотмашь взмахнул посохом, следом за которым возникла дуга голубого огня. Голову и грудь рыцарь прикрыл, но заклинание древнего магистра, словно лезвие ударило по его ногам. Левый латный сапог с оплавленными краями отлетел в сторону, да и правый удержался на изначальном месте лишь на честном слове. Не состоявшийся герой растянулся по земле в паре метров от демонолога.

Одного огненного шара по правой кисти хватило, чтобы лишить противника оружия. Стараясь смеяться как можно более зловеще, мертвец подошёл к смельчаку, а с его вытянутой ладони к жертве потянулись фиолетовые магические жгуты, и по лесу прокатился истошный вопль боли. Душу несчастного, вопреки обычаю, демонолог извлекал медленно, растянув процесс с десятка секунд до половины минуты, давая оставшимся противникам вдоволь наслушаться криков товарища и насмотреться на его страдания. Последней акции устрашения хватило, дабы уцелевшие девятеро всадников, оглашая лес матом, проклятиями и обещаниями мести, наконец-то отступили.

Через контракт душ велев слугам возвращаться и осмотреть округу на случай затаившихся поблизости врагов, демонолог прождал ещё десяток минут, пока остановившаяся за огненным кругом Калли с Гел-Гуппо на спине не сообщила, что поблизости засад нет. Развеяв пылающее кольцо, магистр принялся собирать души поверженных.

Помимо четырёх ещё дышащих скакунов, попавших в битве под удар, обнаружилось двое живых рыцарей. Животных мертвец не щадил, как и мужчину с пробитой магией грудью. Но второй человек оказался цел, хоть и придавлен к земле тушей убитого скакуна. Чародей всерьёз обдумывал возможность пощадить его и попробовать передать послание. Но, поймав на себе яростный ненавидящий взгляд, решил, что сегодня уже натворил столько дел, что в ближайшее время любые переговоры окажутся бесполезны, а дополнительный осколок душ всегда пригодится. Добив рыцаря, вымотанные чередой сражений, Ксирдис потушил брошенные загонщикам факелы и загоревшуюся траву, а после со слугами скрылся в ночном лесу.

***