Мертвый ноль

– Да, – торопливо кивнула она, все еще всхлипывая. – Без всех этих ваших чудес я бы как-нибудь прожила, хотя они мне очень нравятся. Но все-таки самое главное не чудеса. А то, что когда колдуешь по-вашему, начинаешь чувствовать, что тебя любит весь Мир. По-настоящему любит, почти как человек человека. И я его – тоже. Но он все-таки немножечко сильнее любит, потому что сам большой, в него больше любви помещается, чем в меня. И это примерно так же прекрасно, как было с тем… ну, в общем, с драконом. Правда, Мир меня не целует. Зато и не обманывает. И совершенно точно не съест.

– Так и есть, – согласился Шурф. – По моему опыту, это удивительное ощущение обычно сопутствует скорее Истинной магии, чем Очевидной, но для сэра Макса, как я понимаю, нет принципиальной разницы. А значит, и для тебя ее тоже нет.

Принцесса молча пожала плечами, шмыгнула носом и принялась утирать рукавом новую партию слез, которые уже ей самой, похоже, осточертели, но все текли и текли.

Я решил, хорошего понемножку. В смысле хватит мучить ребенка. И себя заодно.

Сказал:

– У меня хорошая новость: я тебе наврал.

– О чем ты наврал? – переполошилась принцесса. – Мои способности к магии не навсегда? Скоро пройдут?

– Да не пройдут они никогда. С чего бы? Я про другое наврал. Что способности к магии и пустота, которую ты испытываешь, когда меня нет рядом, идут одним набором. На самом деле можно оставить магию, а меня отменить. В смысле не самого меня, а только твою потребность всегда за меня держаться. Главное, правильно сформулировать, когда буду просить на Темной Стороне…

– Так, – почти беззвучно сказала принцесса. – Я уже вообще ничего не понимаю. Можно оставить способности, а за тебя при этом не держаться? И не будет этой страшной холодной грызущей пустоты? И я смогу вернуться на службу к великому халифу Кутай Ан-Аруме? И все равно не разучусь колдовать?!

– Насчет халифа…

– Великого халифа!

– Да, извини. Так вот, я точно не знаю, захочет он взять тебя обратно, или нет. Но только потому, что ваш великий халиф такие вопросы сам решает, без моих подсказок. Но технических препятствий твоему возвращению в ближнюю свиту я не вижу. Не останется в тебе никакой тревожащей пустоты. Мы ее отменим. Вернее, Темная Сторона отменит. Я ее об этом попрошу.

– Но ты говорил, так нельзя!

– Мало ли, что я говорил. Было нельзя, стало можно.

– Ты меня обманывал?!

– Ну да. Собственно, с этого признания я и начал, прямо сказал: я тебе наврал. Не из вредности, как ты, наверное, думаешь. И даже не по причине избытка злодейства, которое необходимо срочно куда-нибудь девать, чтобы меня не разорвало. Просто ты должна была выбрать магию на таких непростых условиях. Это – входной билет. Иначе нечестно. Слишком легко тебе все досталось, а что легко достается, быстро перестаешь ценить. Я сам примерно такой же счастливчик, как ты. Но входной билет у меня был – мама не горюй. Надо было поверить в ту чушь, которая мне приснилась, при том, что меня воспитали в убеждении, будто сны – это чепуха. А поверив, выйти ночью на улицу и сесть в трамвай[28]…

– Во что тебе пришлось сесть?

– В трамвай. Это такое транспортное средство, долго объяснять. Поэтому просто поверь на слово: мне надо было сесть в некое несуществующее транспортное средство, о котором я точно знал, что его быть не может. И отправиться в поездку между Мирами, не понимая вообще ничего. А потом очнуться в мире своих грез и выяснить, что теперь это – единственная реальность, данная мне в ощущениях. И ежедневно гнать из головы гадские мысли, что я просто сошел с ума, или умираю и переживаю приятные предсмертные галлюцинации. Собственно, до сих пор их гоню, с переменным успехом. Я бы и тебе с удовольствием что-то такое устроил, это гораздо веселей, чем мужественно выбирать между магией, папой и великим халифом, но пока не умею. Пришлось вот так по-солдатски сурово с тобой обойтись.

– Невыносимый мрачный непопулярный мерзавец! Бессловесная громогласная неконгруэнтная задница! Старый хромой злонамеренный отрицательный негодяй, – завопила принцесса. И решительно завершила эту тираду: – Небезусловный отъявленный лицемерный щуплый облезлый полураздетый злодей!

Сэр Шурф смотрел на нее влюбленными глазами исследователя, перед которым на пустом, казалось бы, месте разверзлось очередное хранилище невероятных тайн.

– Ты запиши, запиши, – подмигнул ему я. – А то когда еще юная леди Тапута так рассердится. Может быть, вообще больше никогда.

– Это не смешно! – возмутилась принцесса.

– Тебе только кажется, извини. Но вообще, на твоем месте я бы сейчас первым делом обрадовался: хорошо же в итоге получилось! Сделала трудный выбор, честно оплакала все потери и вдруг получила все, от чего пришлось отказаться, в подарок, назад. А поругать меня еще успеешь. Впереди целая жизнь.

– Ой, и правда! – неожиданно легко согласилась принцесса. – Здорово вышло! Я и надеяться не могла!

И наконец-то повисла у меня на шее, благодарно бормоча: