Мертвый сезон. Мертвая река

Ник поднял дверное полотно. Проходя мимо комнаты Мардж, он увидел, что та стоит в дверном проеме – совершенно голая, но, похоже, не осознающая этого, – и следит за тем, как Дэн приколачивает поперечную планку раскуроченного стула к кухонному окну. От нее все еще тянуло сладковатым рвотным душком.

Внезапно Ника запоздало поразил абсурд ситуации. Ему нравилась Мардж – как друг и, возможно, как женщина, – и вот она стоит перед ним, бледная и обнаженная; позади нее – Лора, а справа на кровати – восходящая звезда американского кинематографа с пробитой головой и вспоротой шеей. Снаружи, у холма, – сборище каких-то полоумных, мучающих или уже убивших Карлу, его самую крепкую любовь на протяжении всех этих лет. И вот он сам – ломает двери, кипятит воду и масло, печется о собственной сохранности. Каких-то полчаса назад он мирно спал – или, по крайней мере, пытался уснуть – в маленьком уютном домике среди заповедных лесов штата Мэн. С постели его подняли звон бьющегося стекла и человеческие вопли – и вот теперь они с Дэном баррикадируются, ко всем чертям. Все это пронеслось у него в голове примерно за четверть секунды, когда он подтащил дверь к тому большому кухонному окну над раковиной – испытывая при этом глубокое чувство абсурда и печали. И вместе со всем этим – мысль о смерти, насильственной смерти. Его собственной.

И он задавался вопросом: «Как такое может быть? Почему мы? Почему я?»

– Позволь мне помочь, – сказала Мардж.

Дэн взглянул на нее и улыбнулся.

– Тебе понадобится кое-какая одежда, – сказал он.

Мардж сразу исчезла в спальне. Мгновение спустя она вернулась уже в рубашке и джинсах и помогала Нику удерживать дверь, пока Дэн забивал гвозди в стену и подоконник. Она понюхала воздух и нахмурилась:

– Что-то горит.

– Выключи кастрюлю с маслом, – коротко распорядился Дэн.

Они сработались быстро, и Дэн возблагодарил Бога за то, что в этом доме хватало длинных и крепких гвоздей. Вскоре они покончили со всеми окнами. Дэн проверил пламя в печке и, с удовлетворением обнаружив, что оно полыхает вовсю, сунул в него кочергу.

– Нам понадобятся полотенца или что-то похожее, – сказал он Мардж. – Желательно потолще. Когда кастрюли и кочерга основательно раскалятся, за них не возьмешься голыми руками.

– Не проблема, – кивнула она. – Принесу.

Дэн не смог сдержать улыбки, поняв, что Мардж вернулась в нормальное состояние. Нормальное? Пожалуй, даже лучше, чем прежде. Сейчас она еще больше походила на свою сестру – такая же бесстрашная и деятельная. Он даже испытал нечто вроде гордости за нее. Вот если бы только подружка Ника хоть немного очухалась. С последним сиденьем от стула и гвоздями в руке он прошел в ее комнату и обнаружил, что Лора по-прежнему неподвижно сидит на полу.

Тем временем к детям снаружи присоединились те самые три фигуры, недавно виденные им на крыльце. Чуть прищурившись, он пытался как можно лучше разглядеть их – света автомобильных фар вполне хватало. Боже праведный! Женщины! А вот стала видна и вся троица – одна явно беременная, укутанная в какое-то подобие толстой тяжелой шкуры. Что не так с этими людьми?

Долго думать на эту тему Дэну не пришлось – по характерному звону бьющегося стекла, донесшемуся откуда-то с противоположной стороны дома, он понял, что в окно запустили тяжелым снарядом. От неожиданности он вздрогнул – но вместе с тем он даже обрадовался. Кинули явно тяжелую вещь – и она послужила испытанием укреплений дома на прочность. А что гвозди? Гвозди не подались ни на долю дюйма! Отменные, значит.

Дэн уже проверил замки на обеих дверях и убедился в том, что они, как и сами двери, достаточно надежные и прочные. Что и говорить, в старину дома строили на совесть. Кем бы ни были эти налетчики – теперь, чтобы пробраться внутрь, им понадобится смекалочка.

Ника Дэн застал на кухне – тот вывалил на стол все из буфета и копался в столовом серебре. Большая часть предметов оказалась абсолютно бесполезной, но он нашел большую вилку для мяса и приличный разделочный нож. И то и другое вполне может понадобиться. Безумно хотелось достать топор из дровяного сарая, но, конечно, нечего о таком и думать – при насущных-то обстоятельствах. На данный момент они были полностью отрезаны от внешнего мира, и им следовало как следует оценить сложившуюся обстановку, установить, что происходит там, снаружи, причем провернуть это безотлагательно.

– Помнишь про окно на чердаке? – спросил Дэн у Ника.

– То, что аккурат над спальней Лоры?

Дэн на мгновение задумался:

– Оно самое.

– Какая-то их часть собралась сейчас прямо под ним, верно?

– Верно, – протянул Ник. Он догадывался, что на уме у Дэна. Что ж, справедливо.

– Итак, как мне представляется, если с такой высоты мы выльем на них кипяток, то, пока он долетит до их голов, он станет чем-то вроде теплой водички для умывания, верно? Ну, пошумят там, побегают немного – и все. А вот масло…