Мертвый сезон. Мертвая река

Питерс увидел, как очки слетели с лица отлетевшего в угол пещеры мужчины. Он не сразу сообразил, что это за вещь вообще такая – очки, – но нутро подсказало: только что произошла какая-то неприятность, какая-то некрасивая ошибка. Но ведь мужчина бежал в сторону, да и руки не поднял, как положено, а вытянул перед собой… Да и в отношении намерений второго мужчины сомневаться не приходилось – он вроде и был сильно ранен, но все же, внезапно пригнувшись, бросился на них, замахнувшись раскладным ножом с черной ручкой.

Едва завидев блеснувшую сталь лезвия, Питерс выстрелил. И все же как странно получилось: не успев еще выстрелить, он уже увидел кровь. А может, он и выстрелил в это кровавое пятно; может, все это время оно уже было там, между ногами этого человека? Впрочем, все случилось молниеносно, на осознание времени не оставалось. Питерс попал именно туда, куда метил, и мужчина рухнул ничком, взбрыкнув ногами – как если бы кто-то выдернул из-под него ковер. Когда они перевернули его, под животом у тощего не было ничего – какой-то багровый провал, а ниже начинались грязные ноги.

Но сам тощий все еще был жив.

А чуть позже Питерс загоревал. Загоревал сильно. Особенно жаль было паренька – даже больше, чем мужчину, которого девушка называла Ником. К тому часу, собственно, вся его команда по достаточно веским причинам расклеилась. Но он-то уловил, что было в мальчишке что-то не от пещеры сей, никак не соответствовавшее окружавшему кровавому безумию.

Но, господь свидетель, парень повел себя странно. Он пошел навстречу – голый, с вытянутыми перед собой руками, – и не пошел даже, а будто сказочным образом поплыл по воздуху. И, когда Питерс приказал ему стоять, он не остановился, не замедлил даже шага. Невозможно сказать, кто именно, решив не рисковать после всего случившегося, убил его. В парня выпалили одновременно шесть дробовиков – и то, что от него осталось, не набило бы толком и хозяйственную сумку средних размеров.

Питерсу было очень плохо из-за мальчика.

Его призрак, похоже, будет преследовать его еще очень-очень долго.

Когда все закончилось, запоздавший Уиллис и остальные члены его отряда кое-как втиснулись вслед за ними в пещеру. Дейл огляделся и тихо присвистнул.

– Что за херня тут происходит? – выпалил он.

– Очень плохая херня, – сказал Питерс. – Кажется, мне пора на покой.

И Уиллис, похоже, понял, что шериф имеет в виду.

5:35

Тощий умер по дороге на кручу, где ждали «Скорые». Питерс не мог и помыслить, что человек может продержаться так долго с такими ранами. В конце концов он повернулся лицом к морю, харкнул кровью и затих; бледный худосочный труп вынесли на поляну. По этому ублюдку Питерс ничуть не горевал. Спасательные бригады дождались их, но тому же Кудзиано это не принесло никакой пользы – он умер еще до того, как оба полицейских отряда покинули пляж.

Что касается девушки… ну, им просто придется подождать и посмотреть. Питерсу казалось, что она совсем плоха. Скорее всего, ей ампутируют мизинец на правой руке и одну из сильно разодранных грудей. Неясно, что там у нее с ногой – какой-то сложный перелом голени. Еще ее довольно сильно лихорадило. Вообще, может, и сдюжит. Зависит от того, насколько организм крепкий. Крепкой спасенная не выглядела однозначно – тонко сложенная, тщедушная, зашуганная.

Он подумал о Шеринге. Понадеялся, что его жене и детям обо всем доложит Дейл Уиллис. «Хотя, конечно, это должен быть я, – подумал он, – но, боюсь, мне это не по силам».

Спасенная сказала – плача, словно дитя, – что мальчик в клетке был лишь жертвой. И что убитый парень в очках, Ник, пришел спасти ее. «А я-то, старый мудак, пристрелил его. Двадцать три года службы – и ни одной тебе промашки, своего рода рекорд. Конечно, приходилось иной раз идти на такие поступки, что потом осадочек оставался. Но ничего и близко схожего с ЭТИМ. Ни в чем не повинный мальчишка. Смелый парень, прорвавшийся к подружке сквозь сущий ад. Оба убиты – и все потому, что кое-кто облажался по полной».

Сэм Шеринг был очень хорошим человеком. Патрульного Кудзиано шериф Питерс знал меньше, но Шеринг был знаком ему досконально. И это был хороший человек. Даже в мэнской глуши иногда удается воспитать очень толковых парней.