Мертвый сезон. Мертвая река

Отсюда было видно весь лес до дома Дэвида. Люк немного удивился тому, насколько дом далеко и как глубоко в лес он забрался. Мальчик поднес бинокль к глазам, намереваясь увидеть Дэвида или мистера Кэмпбелла, но ничего не вышло – там росло слишком много деревьев.

Люк посмотрел вниз. И удивился снова.

Он действительно высоко забрался.

Вглядываться в даль Люку почему-то показалось приятнее, чем смотреть вниз, и именно этим он и занялся. Он осторожно прошел к другому краю настила, проверяя на прочность каждую доску, перед тем как ступить. Доски держали. Сквозь кроны деревьев на Люка поблескивало небо. Он вновь поднял бинокль. И был поражен.

Отсюда можно было увидеть море.

И, едва подумав об этом, он ощутил и его запах. Нечто соленое и пахнущее морскими водорослями доносилось до Люка с ветром. Почему-то запах напомнил мальчику кошачье дыхание. Приятное, но с легкой гнильцой.

Запах пробудил в Люке воспоминание, как однажды отец взял его с собой в Сэндвич. Большую часть дня они проторчали в баре с каким-то отцовским другом. «Дела», – объяснил отец Люку тогда, хотя на деловую их встреча не особо-то походила. Но позже, тем же днем, отец разрешил Люку спуститься к океану, к скалам одному и посмотреть, как ползают под водой крабы. Может, тогда отец с другом и обсуждали дела, Люк не знал. Ему удалось разглядеть нескольких крабов, и, когда отец вернулся, уходить очень не хотелось.

Люк заплакал. И отец ушел, оставив мальчика одного.

Люк задавался вопросом, как далеко отсюда находится океан. Нельзя было сказать точно.

При мысли об отце Люк, как это всегда бывало, расстроился и рассердился, в груди защемило тоскливо. Захотелось что-нибудь ударить или пнуть. Казалось, вокруг ни души, только сам Люк, и неважно, где он – в домике ли на дереве совсем один или сидит за партой в школе с учителями и другими детьми вокруг. Испытывать подобное чувство было совсем несправедливо. Люк понимал, что на самом деле он не один. Глупо было так думать, ведь мама всегда рядом, у него есть Эд и Томми, есть друзья – и все же дурацкое одиночество никуда не делось. Все еще хотелось что-нибудь пнуть или ударить.

Здесь, наверху, он не осмелился пинать ничего, кроме, может быть, листьев. От пинков по куче листвы лучше Люку точно бы не стало. Тем не менее он все равно по ней пнул.

И что-то зашуршало по настилу.

Что-то белое.

Он присел на корточки и разгреб листву.

Кости!

Люк не знал, чьи именно, но это кости, да. Маленькие, большинство размером с пластиковые косточки модели тираннозавра, стоявшей на столе у мальчика дома. Немного грязные от лежания под листьями. По ним ползали маленькие красные муравьи.

Люк смахнул муравьев. Он осторожно собрал кости, по одной зараз, и сложил их в карман. Карман набился полностью.

Люк спросит Дэвида, чьи это кости. Дэвид наверняка знает. Или мистер Кэмпбелл.

Потрясно!

Какое классное место! Его место. Его секретное место.

Ухватившись за один из столбов, Люк стал спускаться по лестнице. Он сделал два шага вниз, когда что-то над ним сотрясло дерево.

Он ощутил это через ступеньки. Дрожь в самом дереве. Он замер на месте. Посмотрел вверх.

Примерно в трех метрах над домиком покачивалась ветка. Сквозь листву ничего не получалось разглядеть. Но что-то там было.

Может, сейчас уже ушло.

Белка или типа того.

А может, и не ушло.

Но что точно осталось, так это страх. Он никуда не делся, и от него по всему телу бежали мурашки. И от этого домик на дереве казался еще лучше, ведь нечто там испугало Люка.

Вот это место!

Он поспешил спуститься по лестнице.

15:25

– Ничего не попишешь, – сказала Клэр со вздохом. – Он уже едет.

Для выпивки было еще слегка рановато. Но водка с тоником помогла успокоиться. И, раз уж Мелисса сейчас спала, Эми составила подруге компанию.

– Где он сейчас?

– Откуда я знаю где. Он не сказал. Только то, что навестит нас вечером. Чтобы мы могли поговорить. Бог ты мой, вот уж чего мне хотелось сегодня вечером меньше всего, так это общаться со Стивеном. Может, пару месяцев назад я бы хотела. Ради Люка, ничего больше. Но теперь вот…

Она услышала, как от подъездной дорожки отъехал пикап Кэмпбелла. Этот факт странным образом заставил Клэр почувствовать себя покинутой, брошенной на произвол судьбы. А ведь этот человек был ей даже почти не знаком, десять минут болтовни на кухне не в счет. Но он казался таким нормальным! «Свой человек» в жизни Дэвида и Эми, еще один – на их стороне, и, как следствие, и на ее, Клэр, стороне. «Это чушь», – подумала она. Но ей не хотелось, чтобы этот человек уезжал.

– Понять не могу, – сказала Эми. – Он что, не хочет разводиться?

– Не знаю. Сказал, что желает об этом поговорить. Он на что-то злится. У него был такой тон. Сдержанный. Резкий. Какой у него бывает, когда он держит что-то в себе, с чем не хочет разбираться прямо сейчас, но обязательно разберется, когда придет время. Он выпил.

– Отлично. Может, врежется в дерево.

Клэр потянулась к напитку. Ее рука дрожала. Клэр старалась держать ее прямо.