Мертвый след. Последний вояж «Лузитании»

Как бы то ни было, Лоуренс восхищался Тернером. Он увидел его на главной лестнице корабля, беседующим с другим офицером, и заметил, “что за прекрасный у него был вид”. На нем была темно-синяя форма, двубортный китель с трехдюймовыми лацканами и пятью пуговицами с каждой стороны, из которых застегивать полагалось лишь четыре, согласно инструкции для сотрудников “Кунарда”. Манжеты – вот что вправду притягивало глаз – были окаймлены “четырьмя рядами золотой флотской нити в полдюйма шириной”, как значилось в инструкции. Фуражка Тернера, тоже темно-синяя, была отделана кожей и черным галуном ворсовой ткани, а спереди красовался знак компании: кунардовский лев, которого команда незлобиво прозвала кунардовской “мартышкой”, в окружении вышитого золотом венка. “Когда британский шкипер знает толк в одежде, а обычно так оно и есть, он являет собою подлинный образец того, как пристало одеваться капитану торгового флота, – писал Лоуренс. – Он не только знает, что носить, но и как носить. С лихостью, свойственной ему, ничто не сравнится. В тот день Тернер был хозяином одной из великих «гончих» Северной Атлантики – и вид у него был соответствующий”^{252}

.

Комната 40 Уловка Моргуна

Между тем в Лондоне капитан Холл понял, что его новая система, призванная “мистифицировать и вводить в заблуждение неприятеля”, начинает действовать.

Это был образцовый пример игр того рода, в которых он преуспевал. Целью его было убедить германское командование в том, что Британия вот-вот вторгнется в Шлезвиг-Гольштейн, землю на Северном море, и тем самым заставить Германию отвести силы от основного театра боевых действий во Франции. Объединив усилия с офицером британской внутренней контрразведки МИ-5, Холл поставлял германским шпионам каналы, по которым передавалась подробная, но ложная информация, включая рапорт о том, что более сотни боевых и транспортных кораблей перебрасывают в порты на западном и южном побережье Британии, но не на восточном, откуда обычно поступало на континент пополнение британской армии. Завершающим штрихом было то, что Холл уговорил Адмиралтейство отдать приказ: начиная с 21 апреля прекратить всякие перемещения судов между Англией и Голландией – приказ из тех, что могли бы предшествовать вторжению.

Германское командование поначалу воспринимало все это скептически, однако новое объявление оказалось убедительным. В Комнате 40 подслушивали сообщения, переданные германской радиостанцией в Антверпене 24 апреля. “Непроверенный рапорт агентов из Англии: крупная переброска войск с южного и западного побережья Англии на континент. Сосредоточение войск в Ливерпуле, Гримсби, Гуле”^{253}.

Затем поступили приказы Швигеру и командирам других субмарин: им предписывалось выходить в море и уничтожать все, что напоминает военный транспорт.

Комната 40 пристально следила за U-20. Субмарина часто выходила на связь, а потому ее курс и скорость были известны во всех подробностях. В пятницу 30 апреля, в 14.00, субмарина сообщила свое местоположение. Спустя два часа последовало новое сообщение, после чего они повторялись каждый час до полуночи, а затем каждые два часа до восьми утра следующего дня, 1 мая.

Новости об очередной вылазке субмарины поступили в обстановке растущей угрозы.

Адмиралтейство получало десятки сообщений о появлении субмарин, в большинстве своем не подтверждавшихся, но все-таки тревожных. Какой-то ирландский полицейский заявил, что заметил три субмарины, идущие вместе по реке Шаннон, что представлялось маловероятным. У побережья Англии пароход подобрал неразорвавшуюся торпеду, знаки на которой указывали на ее принадлежность U-22, судну того же типа, что и субмарина Швигера. У юго-восточной оконечности Италии молодой командир австрийской субмарины по имени Георг фон Трапп, впоследствии прославившийся на века, когда его сыграл Кристофер Пламмер в фильме “Звуки музыки”, выпустил две торпеды во французский крейсер “Леон Гамбетта”. Судно затонуло за девять минут, при этом погибло 684 моряка. “Так вот что такое война!” – писал Трапп позже в воспоминаниях^{254}. Своему командующему он сказал: “Мы как разбойники с большой дороги, подкрадываемся к ничего не подозревающему кораблю в столь трусливой манере”. По его словам, лучше было бы сражаться в окопе или на борту торпедного судна. “Там слышна стрельба, слышно, как гибнут твои товарищи, слышно, как стонут раненые; переполненный яростью, ты готов стрелять в людей, защищаясь или от страха; при атаке можно даже кричать во весь голос! Но мы! Мы попросту хладнокровно топим множество людей, захватив их врасплох!”

В субботу 1 мая, сославшись на новую вылазку U-20 и других субмарин, Адмиралтейство отложило отплытие двух боевых кораблей, которым надлежало провести артиллерийские учения в открытом море.