Мертвый среди живых

«Куда я запропастился? Прятался наверху и не отрывал глаз от телевизионных „Новостей“. Молился, чтобы этот ужасный день поскорее закончился, а мне бы удалось ускользнуть и полицейские никогда не заметили ошибки, которую я допустил в разговоре с ними».

— Ну, доктор Бирнбаум! Дождь льет, как в тропиках! — говорит Ноэль.

Когда Бирнбаум выходит на улицу, у него возникает странное воспоминание. Еще до перехода на административную работу, будучи учителем английского, он обычно показывал продвинутым классам учебный фильм, и одним из самых любимых классических фильмов была у него старая комедия «Пат и Майк». Пат — талантливая и самоуверенная теннисистка, но когда ее парень появился на матче, все ее самообладание рассыпалось в прах. Камера отразила это состояние Пат — теннисные мячи стали огромными, сетка отодвинулась далеко-далеко, ракетка делается крошечной, и даже люди на трибунах, кажется, смеются над девушкой.

Точно так же получается и сейчас, когда Бирнбаум выходит на улицу. Консьерж Ноэль, кажется, съеживается позади до размеров пятнышка на дождливом горизонте.

Вууу!

Дудлс тянет через улицу в сторону парка, но Бирнбаум решает, что туда идти не стоит. Он останется на этой стороне улицы, около дома. Да и поблизости он не видит никого из стражей порядка.

Секс.

Он вспоминает, как секс — вернее, его нехватка — втянул его в беду. Как-то вечером, после работы в Бруклине — после долгого дня, когда его отвергнутый дружок вставал всякий раз, когда официантка кафетерия или малопривлекательная учительница проходили мимо, — Артур поехал в «Рукилунг», что под Проспект-экспрессвей, заказал девятидолларовое пиво «Будвайзер» и стал глазеть с убыстряющимся от возбуждения пульсом на стриптизерш, которые извивались вокруг шеста в нескольких шагах от него.

Безвредное развлечение. Способ снять напряжение. Неделю спустя он снова оказался там.

— Мы не пойдем в парк, Дудлс. Делай все здесь, хорошо? Один раз переживешь без парка.

23.52.

А шесть лет назад Артур Бирнбаум — уже директор, уважаемый педагог, почитаемый администратор, бережливый распорядитель ресурсов и советник управления образования, не говоря уже о регулярной роли древнего и мудрого Моисея, когда приходится разрешать учительские споры, — этот самый Артур Бирнбаум превратился в мистера Хайда, который дня не мог прожить без стрип-бара и ежедневно крался туда с наступлением вечера.

Вот тогда-то он и знакомится с Ричи, который знает клубы получше, особенно тот, что в Бронксе.

Вууу!

— Зачем глядеть, когда можно пощупать? — говорил Ричи Бирнбауму.

— Я женат.

— Меняешь баб?

— Я никогда не обманывал жену.

— Обман? Почему же обман, если жена отказывает? Почему это ты обманываешь, если она трахается как крольчиха, пока ты не окольцован, а потом перестает? Я слышу такое постоянно. И скажу тебе, кто обманывает. Она.

«Ты красивый, сильный, я все время хочу тебя», — говорит женщина, с которой Ричи знакомит Бирнбаума; у нее квартира в двух кварталах от «Бриллиантового клуба».

— Да, есть услуга, которую ты тоже можешь мне оказать, — говорит ему Ричи спустя пару недель, которые Бирнбаум мучился сознанием своей вины и одновременно вкушал сладость запретного плода.

— Чего тебе надо, денег?

— Это скорее профессиональная услуга.

— Дай догадаться. У тебя есть родственник в моей школе, и у ребенка трудности с переходом из класса в класс.

В «Бриллиантовом клубе» они вдвоем, а на коленях у Артура сидит смазливая чернокожая девчушка и такое вытворяет задом, что он снова чувствует себя семнадцатилетним.

— Ну, Арти, это пустячок, в самом деле. Суть не в том, что ты должен делать, а в том, чего делать не должен.

Артур слушает еще вполуха, но нож гильотины уже медленно ползет вниз.

— Помнишь отчет, о котором говорил мне? Строительные дела?

— Я не говорил тебе про отчет.

— Ну ты просто упомянул о нем, — соглашаясь, кивает Ричи. — Понимаешь, отчет о том, собираетесь ли вы откладывать строительные работы в своей школе или нет.

Бирнбаум — не такой уж и дурак в делах, не связанных с сексом, — чувствует себя неуютно. Его дружок обмякает, а нижняя часть спины покрывается потом.

— Знаешь, раздел, в котором ты указываешь, есть ли какие-нибудь проблемы с рекомендациями? Ну там всякие жалобы.

Ошеломленный Артур чувствует, как у него кружится голова.

— Я не сделаю этого, — произносит он, сталкивая чернокожую девицу с колен.

И вот тогда Ричи вынимает снимки. Фотографии словно из какого-то низкопробного грязного фильма.

Бирнбаум чувствует, что его сейчас вырвет.

— Расскажи Эмми. Мне все равно.

— Эй, если ты не против, я не стану рассказывать.

Но Бирнбаум, конечно, не против, и не только из-за Эмми, а потому, что это превратило бы его в посмешище, каким, Бирнбаум это втайне знает, он и является.

— Почему я? — спрашивает он, сдаваясь.

— Мы проверили восемь-девять директоров разных школ, где остановлены работы. Ты извращенец, дружбан.

— Почему именно эти школы?

— Я только делаю то, что мне говорят.

Но Бирнбаум позже находит ответ. Не надо быть гением, чтобы сделать кое-какие расчеты.