Мертвым не понять

– Потому что я его… – он засмеялся.

«Нет! Только не это! – Я с надеждой посмотрела на полки. – Как просто – писатель-фантаст уходит в свои книги!..» Встала и не скрываясь подошла к стеллажу. За всю жизнь Слава издал только одну книгу, и именно ее я искала теперь на полках, подгоняя себя, пока мучитель не произнес еще слова, которым будет суждено навсегда лишить Шоршону возможности отступить и вернуться к нам.

– …Потому что я его убил.

Я села. «Ничего. Это же не Слава мне сказал. Не он, а совершенно посторонний мужик. Да я его не знаю! Почему же должна верить?! Ничего я ему не должна!»

– Докажи.

– Что еще доказывать, ты вообще-то соображаешь, что говоришь, или…

– Я его мертвым не видела.

– А то, что уже столько времени ни слуху ни духу?

Я сглотнула. Конечно, он знал про камеру, потому и устроил себе видео-уход, но показал ли мне пленку Пава? Сомневаюсь, что у него есть и такая информация.

– Почему ты его убил? Если убил, конечно.

– Потому что так было предопределено. Понятно?

– Кем предопределено? Вы же, как я поняла, сами в творцы метите.

– Куда мне в творцы. Я всего лишь корректирую движения сих малых и слабых духом.

– Один мой знакомый считает, что писателю, который грешит в своих произведениях, следует калечить руку. Жестоко, конечно, но… – «Нет, найти эту книгу невозможно. Куда же он еще мог спрятаться?»

– Ваш знакомый явно не рожден быть господином. А вот вы – совсем другое дело. Я поражаюсь – не каждая женщина вот так станет разговаривать с таким как я, да еще и после всех сделанных сегодня признаний. Но время позднее, думаю, нам следует сказать друг другу «спокойной ночи» – и баиньки.

– Постойте! – выкрикнула я. – Так же нечестно. Приходите сюда прямо сейчас! Я хочу продолжить начатый разговор! Меня интересуют предопределения и вообще… – Я посмотрела на себя в зеркало. Видок не ахти – волосы растрепались, глаза заплаканы, на правом тушь потекла…

– Вы соображаете, что предлагаете мне? – он то говорил низким нечеловеческим голосом, наверное, через специальное устройство, то забывался и тогда становился самим собой.

«Двойственность – опять эта двойственность…»

– Я понимаю – но чего мне бояться? Вы охотитесь не на меня, а на Риту Белкину. Она в больнице.

– Но если вы узнаете, кто я, мне придется и вас убить. В то время как я хотел бы, чтобы вы поняли всю прелесть положения человека, решающего за других их судьбы.

– Убить меня?! – «Да Слава это или нет?»

– А что в этом такого? Я не стремлюсь к афишированию своей личности.

– Я хотела спросить – вот вы говорите: один человек создает сценарий и заставляет в него поверить и затем играть по нему других. Правильно? А как же тогда я? Вы же не ждали моего появления в квартире Маргариты?

– Что вы споетесь с Ритулькиным, не знал, но все остальное… Я не могу пока рассказать вам. Это часть плана – скажу только, что я нашел вас и теперь вам предстоит найти меня. Как вам такая игра, прекрасная Диана?

– Что значит нашли меня? Вы же сами признаете, что не знали, что я приду сюда?

– Зато я знал нечто другое. Вы думаете, что вся эта история началась, когда вы взялись написать пьесу, навеянную переживаниями печально известной актрисы?

– Я не говорила вам о пьесе! – «Вот ты и попался, Славка». Я, уже не скрываясь, рыскала по полкам – книги с надписью «Павел Зерцалов» на корешке не было. Писатель-фантаст может спрятаться в собственной книге, но станет ли он с таким же успехом скрываться за переплетом любой другой? Ведь что такое книги, как не мир слов, расставленных в соответствии с принятой автором в этом мире гармонией. Слова распадаются на слоги, те, в свою очередь, на буквы – буквы – строительный материал… Нет, не то… Это не похоже на Владислава.

– Молчите и слушайте! – вдруг взорвался мой собеседник. – Она ведь попросила помощи, потому что я преследовал ее! Как же я мог не знать? Вы думаете, что это и есть начало истории? Что за глупость! Но это вам предстоит домыслить самостоятельно, потому что теперь вы станете моей жертвой!

«Боже! Только не это! – Я почувствовала, что мокрое платье вдруг похолодело и противно прилипло к телу, я сжалась, ощущая себя как под колпаком. – Вот что значит выражение «За что боролись, на то и напоролись!»