Мерзкая семерка

– Они идут! – выкрикнула Рыжая Пенни со звериным оскалом, подняв орочий топор. Ноги и плечи у нее болели от напряжения битвы, а руки стали скользкими от собственной крови – на ее предплечье зияла огромная рана. Но ей было плевать.

– Амогг раскроила уроду череп, надо завершить дело!

Улица Бондарей была перегорожена потрепанной горсткой пиратов и женским отрядом ополченцев, но они стойко держались перед надвигающимся стальным приливом. Бежать им было некуда – с севера шла еще одна армия, о чем они отчаянно пытались не думать.

Пенни знала, что инквизиторы сейчас в тылу, где-то в центре города, но у нее не было времени об этом размышлять, прежде чем солдаты обрушились на баррикаду, карабкаясь по ней и вытаскивая из нее разные предметы. Все мысли растворились в безумии битвы.

Рыжая Пенни крушила и резала, топор Амогг отсекал руки и головы. Она сдерживала натиск врага. Никто не мог ее побороть, хотя она была всего лишь смертной женщиной.

Белошвейка справа от нее закричала от раны в живот. Слева лицо ополченки рассекли мечом, и та упала навзничь, пытаясь удержать половину на месте. Деревянных и кожаных доспехов, ржавых кольчуг и шлемов из кастрюль было недостаточно для защиты. Ополчения и горожан было недостаточно для обороны. Они были всего-навсего пахарями и пастухами, пряхами и мастеровыми, а не воинами. Остатки авилданских пиратов были более крепкими, но их было прискорбно мало. Всех ожидала скорая гибель.

Солдат Империи света вскарабкался на баррикаду, спрыгнул и приземлился рядом с Рыжей Пенни. Она повернулась, но слишком медленно, и его губы изогнулись в кровожадной ухмылке.

Баррикада взорвалась, бочки и сломанные телеги взлетели вверх, а из недр земли поднялась стена из твердого камня, перегородив улицу Бондарей.

Единственный имперский солдат охнул и вытаращился на идущую к нему старуху с седыми волосами и тростью. Он ее узнал. И кровь отлила от его лица.

– Я достаточно отдохнула, – сказала Черная Герран, рассматривая свое колдовское кольцо, заляпанное кровью.

Воздух почернел, густые тени схватили солдата когтями, вырвали доспехи и меч из его дергающихся рук. Жидкая тьма поглотила его и затекла обратно в землю под ногами старухи.

Черная Герран охнула и схватилась за грудь, откуда вырывалось сиплое дыхание. Она сжала руку и постучала кулаком по груди, пока не закончился приступ.

– Помогайте, – потребовала она.

Рыжая Пенни и двое других поспешили к ней.

Она сумела перегородить еще три улицы каменными стенами, прежде чем сдалась перед натиском кровавого кашля.

– Хватит. Я – все.

– Именно так, – сказала Мейвен, приблизившись из переулка, в ее руке блестел черный нож, с которого капала кровь. Клинок, казалось, извивался и пульсировал в ладони. – Пора тебе выполнить свою часть сделки. Где моя сестра?

Она повернула татуированное, покрытое шрамами лицо к перепуганным ополченцам.

– Оставьте нас.

Те колебались. Некромантка указала ножом на бородатого пирата, и тот упал замертво как подкошенный, хотя оружие его даже не коснулось. Остальные поняли намек и сбежали, оставив двух магов наедине завершать свои дела.

Рыжая Пенни не стала оглядываться, у нее были более насущные проблемы. С топором или без, у нее не было желания разбираться с демонами или мертвецами.

Глава 40

Тиарнах застонал и перенес вес с левой ноги. Что-то в его колене было сломано, два осколка кости скрежетали друг о друга, будто жернова. Мало что в нем еще оставалось целым или работало как положено. Он стоял в зияющей дыре, проделанной им в храме, с мечом в каждой руке, и готовился к своей последней битве.

Многие не способные сражаться горожане неразумно предпочли забаррикадироваться в собственных погребах, вместо того чтобы спрятаться в храме. Из соседних зданий вырывалось пламя, голодные языки перекидывались с крыши на крышу. К храму приближались крики и звон стали. Мимо промчалась визжащая лошадь с горящей гривой.

Рядом по переулку пронесся инквизитор с бритой головой и без шлема и зарубил пару, выбежавшую из своего пылающего дома. Он заметил храм и людей, сгрудившихся внутри языческих стен, а также одинокого измученного стража. На его лице расплылась ухмылка.

Тиарнах обернулся к детям.

– Отойдите-ка от меня подальше, эти красавчики любят брызгаться огнем.

– Кто-нибудь из вас поклоняется Светлейшей? – спросил рыцарь, подходя к их убежищу.

Тиарнах шумно сплюнул комок крови и мокроты.

– Не-а, у Нее слишком маленькие сиськи.

Инквизитор ахнул, и его меч запылал силой Богини.

– Ты сгоришь за это богохульство.

Грудь Тиарнаха омыла волна золотого огня. В пламени не было никакой божественной воли, просто открылась заслонка. И оно лишь сделало Тиарнаха сильнее. Он зевнул и захромал с мечом наготове прямо сквозь поток огня.

– Правда? А когда уже начнет жечь? Скажи-ка, твоя Богиня сосет твой маленький член? Или Ее губы открыты только для меня?